Женщина, вечная девочка…

Мы рождены родною речью.
Она других не безупречней,
а лишь роднее и ясней.
И суть земную человечью
мы постигаем в ней и с ней.

В раю, в чистилище, в застенке –
до гроба, до расстрельной стенки
родная речь всегда жива!
И все души твоей оттенки –
её словечки и слова.

Когда пред ней себя склоняю
и слёзы чистые роняю,
от этой красоты пьяна,
ликую, зная: речь родная,
хмельная, нами рождена!

Лепили, строили, строгали,
всем напряженьем окликали
и нарекали всем трудом.
В ней – наше ныне, наши дали,
она – отечество и дом.

И вот живем на белом свете
мы, как родители и дети,
и неизменно день за днем,
за каждый вздох и слог в ответе,
мы с ней друг друга создаём.

Какая сладкая работа!
Как у врача, как у пилота,
как взмах крыла, как тяжесть с плеч!
От лап житейского болота
спасает нас родная речь.

С ней, будто к брату, я кидаюсь –
будь он зулус или китаец –
к любому, кто, подобно мне,
владеет таинством из таинств
в своей единственной стране.

Кто обо всем со мной хлопочет,
взахлёб по-своему лопочет
про общее житьё-бытьё,
понять и быть понятным хочет
и сохранить во всем свое.

Везде: от трав до высей млечных –
мы рождены родною речью.
Она растопит в горле ком,
она одарит нас, как вечность,
бессмертным звездным молоком.

И мы дарить готовы сами –
в ребячьей страсти сдать экзамен,
всю душу выплеснув до дна:
великий смысл, святое знамя,
ту речь, что нами рождена!

Послание кентавру

…Отвечай, ты действительно любишь

кентавра?!

Ну а как же законы, приличья, устои?..

Призывы к благонравию резонны,
но кто нам скажет: что считать грехом?
К тому ж нет выбора у амазонки:
она со дня рождения – верхом.

Ее страна – ветров и веток шелест.
Ее любовь – в беззвездной теплой мгле
припасть к коню, к его дрожащей шее,
как припадает первый дождь к земле.

Мустанги, клячи, рысаки – как тара,
пустая тара – без тавра любви…
Коня преобразившая в кентавра, –
любовь, – целую крылышки твои!

А ты, мой нежный, со шмелиным оком,
мой раб, мое живое божество,
чья жизнь мне ненароком стала роком,
чье тело – продолженье моего, –

ты видишь, как растравленно, как тало
раскрылись губы, как влажны глаза?
И небеса стоят, как образа,
венчая амазонку и кентавра.

«…Ах, как нас раскидало!…»