Женщина, вечная девочка…

С пестротой своей жанровой
время нас не голубит,
век упрямо не жалует…
А сосед меня любит!

То есть, как и желаемо,
нет добрей и верней.
И ключи я дала ему
от квартиры моей.

А еще продавщица
из отдела молочного
о концерт причаститься
жаждет так озабоченно.

Я ей выдам билетик,
подарю свою книжку
и ничем не унижу
в барахолке столетья.

А еще эти птицы –
на балконном перильце.
Да и небо: до мига –
неоткрытая книга.

В общем, Бог с ним, и с веком,
и со временем тоже.
Ведь себя человеком
ощущаю я все же.

И в карман опустевший
день червонцев нарубит.
И земля еще держит.
И сосед меня любит!

«Погода измениться может…»

Погода измениться может,
пока же небу мой привет
за то, что и дождём не мочит,
и снегопада тоже нет,

за то, что не смиренный норов
покуда быть собою рад
и – ни заслуженных наград,
ни незаслуженных укоров…

«Хоть зла судьба к поэту…»

Хоть зла судьба к поэту,
хоть добра,
его душа –
не перекати-поле.
Поэту подобает худоба:
сгорают углеводы в топках боли.

Пылая, душит дымом материк
взволнованных вопросов без ответов…
Я не про тех, кто рифмы мастерит,
я не про стихотворцев –
про поэтов.

А слов, как дров, мир наготовил впрок.
Но за чертой, где на шкале:
«Довольно!» –
ты в прежнем платье,
в маскхалате строк.
Поймут ли,
что тебе и вправду больно!

«Слова звучат, но больше, чем слышны…»

Слова звучат, но больше, чем слышны.
И все же каковы – гадаю снова –
пропорции, в которых сведены
в необходимый сплав судьба и слово?
Не убедят, втоптавши слово в грязь,
принизив непреложностью событий…
Судьба и слово – связанность, не связь,
и друг от друга силой не отбить их.
И нужно говорить не обо всем,
и тот, влекущий нас в неосторожность
сосуд, в котором жизнь свою несем,
до времени до дна не опорожнить

«Не говори за двоих…»