Женщины Льва Толстого. В творчестве и в жизни

Стараясь быть незамеченным, я шмыгнул в дверь залы и почел нужным прохаживаться взад и вперед, притворившись, что нахожусь в задумчивости и совсем не знаю о том, что приехали гости. Когда гости вышли на половину залы, я как будто опомнился, расшаркался и объявил им, что бабушка в гостиной. Г-жа Валахина, лицо которой мне очень понравилось, в особенности потому, что я нашел в нем большое сходство с лицом ее дочери Сонечки, благосклонно кивнула мне головой.

Бабушка, казалось, была очень рада видеть Сонечку: подозвала ее ближе к себе, поправила на голове ее одну буклю, которая спадывала на лоб, и, пристально всматриваясь в ее лицо, сказала: «Quelle charmante enfant!» (Какой очаровательный ребенок. – фр.). Сонечка улыбнулась, покраснела и сделалась так мила, что я тоже покраснел, глядя на нее».

Ну и далее показано развитие отношений…

«Сонечка занимала все мое внимание: я помню, что, когда Володя, Этьен и я разговаривали в зале на таком месте, с которого видна была Сонечка и она могла видеть и слышать нас, я говорил с удовольствием; когда мне случалось сказать, по моим понятиям, смешное или молодецкое словцо, я произносил его громче и оглядывался на дверь в гостиную; когда же мы перешли на другое место, с которого нас нельзя было ни слышать, ни видеть из гостиной, я молчал и не находил больше никакого удовольствия в разговоре».

И первая ревность:

«Когда приехали Ивины, вместо удовольствия, которое я обыкновенно испытывал при встрече с Сережей, я почувствовал какую-то странную досаду на него за то, что он увидит Сонечку и покажется ей».

Толстой с удивительным проникновением показывает чистые чувства, непорочные чувства и размышляет над тем, что же происходит порой с молодыми людьми в жизни, отчего непорочные юноши становятся жестокими эгоистами. Он видел ответ в том, что каждый человек рождается непорочным, рождается божьим существом, он верит в добро, верит в себя, но под давлением жизненных обстоятельств теряет эту веру и начинает верить тем, кто навязывает свои мнения.

«Так, когда Нехлюдов думал, читал, говорил о Боге, о правде, о богатстве, о бедности, – все окружающие его считали это неуместным и отчасти смешным, и мать и тетка его с добродушной иронией называли его notre cher philosophe (наш дорогой философ. – фр.); когда же он читал романы, рассказывал скабрезные анекдоты, ездил во французский театр на смешные водевили и весело пересказывал их, – все хвалили и поощряли его. Когда он считал нужным умерять свои потребности и носил старую шинель и не пил вина, все считали это странностью и какой-то хвастливой оригинальностью, когда же он тратил большие деньги на охоту или на устройство необыкновенного роскошного кабинета, то все хвалили его вкус и дарили ему дорогие вещи. Когда он был девственником и хотел остаться таким до женитьбы, то родные его боялись за его здоровье, и даже мать не огорчилась, а скорее обрадовалась, когда узнала, что он стал настоящим мужчиной и отбил какую-то французскую даму у своего товарища. Про эпизод же с Катюшей, что он мог подумать жениться на ней, княгиня-мать не могла подумать без ужаса».

Философская направленность романа говорит о том, что Толстой старался ответить на его страницах на многие вопросы, которые ставила перед ним жизнь и которые он решал всякий раз по-разному, причем, в чем не раз признавался, не всегда праведно и правильно…

В романе Толстой показал, что Нехлюдов заехал к тетушкам по пути в армию уже в значительной степени другим человеком. В нем, как и о себе говорил он, победило состояние «грубой распущенности, служение честолюбию, тщеславию и, главное, похоти…»

И вот он увидел Катюшу…

«Он чувствовал, что влюблен, но не так, как прежде, когда эта любовь была для него тайной, и он сам не решался признаться себе в том, что он любит, и когда он был убежден в том, что любить можно только один раз, – теперь он был влюблен, зная это и радуясь этому и смутно зная, хотя и скрывая от себя, в чем состоит любовь, и что из нее может выйти.

В Нехлюдове, как и во всех людях, было два человека. Один – духовный, ищущий блага себе только такого, которое было бы благо и других людей, и другой – животный человек, ищущий блага только себе и для этого блага готовый пожертвовать благом всего мира. В этот период его сумасшествия, эгоизма, вызванного в нем петербургской и военной жизнью, этот животный человек властвовал в нем и совершенно задавил духовного человека. Но, увидав Катюшу и вновь почувствовав то, что он испытывал к ней тогда, духовный человек поднял голову и стал заявлять свои права. И в Нехлюдове, не переставая в продолжение этих двух дней до Пасхи, шла внутренняя, не сознаваемая им борьба».

Роман, который Толстой написал уже в зрелом возрасте, уже после романов «Война и мир» и «Анна Каренина», изобилует философскими мыслями. Он писал его с высоты прожитых лет, с высоты осмыслений и переосмыслений жизненных принципов: