Женщины Цезаря

То, что я предпочла шестое декабря девятому – четыре дня разницы, – объясняется моими представлениями о характере Цезаря. Пятого декабря он выступал в сенате, призывая помиловать заговорщиков. Один из них был его родственником по браку, мужем сестры Луция Цезаря. Поэтому между ними продолжала существовать amicitia, несмотря на тот факт, что несколько лет назад Цезарь выступил обвинителем брата первого мужа Юлии Антонии. В случае Лентула Суры Цезарь мог лишь просить о милосердии (и хотя древние источники утверждают, что все консуляры голосовали за смертный приговор, вероятно, Луций Цезарь воздержался). Это Катон поднял волну. Именно он был способен заставить Цезаря потерять терпение. У нас есть примеры того, как быстро и с какими разрушительными последствиями мог Цезарь выходить из себя. Мы также знаем, что Цезарь умел действовать со скоростью, которая поражала современников. Четырех дней могло оказаться недостаточно для других, но так ли это было для Цезаря?

Наконец, если все же предположить, что суд над Рабирием происходил между пятым и девятым декабря, то единственное серьезное возражение – это неповоротливость римского правосудия. Однако процесс Горация, описанный у Ливия, показывает: суд с двумя судьями был очень кратким и апелляция Рабирия к центуриям могла быть подана сразу же после слушания.

Мы знаем, что римляне, даже первого класса, крайне негативно отнеслись к тому, что римские граждане были официально казнены сенатом без суда и без объявления их врагами народа, как полагалось по закону. Может быть, это был единственный случай, когда сразу же после тех казней центурии (традиционно выступавшие против осуждения людей, обвиненных в измене) захотели бы осудить старика за аналогичное убийство граждан без суда, имевшее место тридцать семь лет назад? Для меня тот факт, что центурии проявили готовность осудить Рабирия, является решающим аргументом в пользу того, что суд состоялся сразу после казни пяти заговорщиков.

С одной стороны, суд над Рабирием, как о нем сообщается в древних источниках, выглядит настолько странным, что и древние, и современные ученые не могут объяснить ту важность, которую он, по-видимому, имел в то время. Но сдвинем это событие к дате, непосредственно примыкающей к роковому 5 декабря, – и все сразу же приобретает смысл.

Также трудно поверить, что лишь угрозы Публия Клодия привели Цицерона в ужас перед последствиями тех казней. Клодий в роли плебейского трибуна, уличные банды и волнения на Форуме были еще впереди. Определенно в 60-е годы до н. э. Клодий не был способен выполнить свои угрозы, поскольку его попытки перейти из патрициев в плебеи до сих пор не удавались. Очевидно, они не могли бы увенчаться успехом без помощи Цезаря. Я считаю, что страх Цицерона был вызван событиями, предшествовавшими угрозам Клодия. Если суд над Рабирием состоялся после 5 декабря, тогда ужас Цицерона вполне объясним. Ненависть Цицерона к Цезарю зародилась во время его консульства. Достаточно ли было речи Цезаря, призывавшего к милосердию, чтобы спровоцировать вражду, длившуюся до самой смерти Цицерона? Достаточно ли было для этого суда над Рабирием, если бы тот происходил до заговора Катилины?

В своих поздних трудах Цицерон ничего не говорит о суде над Рабирием. Но это не удивительно, поскольку для Цицерона вообще характерна тенденция выпускать моменты, затемняющие его блеск. Еще в 58 г. до н. э. в Риме оставалось немало таких, кто сожалел о казни граждан без суда, и главную вину за случившееся возлагали на Цицерона, а не на Катона. Отсюда – добровольная ссылка. Цицерон отправился в изгнание, не дожидаясь, пока плебс сошлет его.

Хотя моя гипотеза представляется вполне логичной и психологически оправданной, я не могу настаивать на своей правоте. Я только утверждаю, что суд над Рабирием – такой, каким я его описала, – имеет определенный смысл. Остается решить, готов ли читатель принять хронологию, предлагаемую Цицероном в его письме Аттику в июне 60 г. до н. э. Консульские речи Цицерона были опубликованы именно в той последовательности, которую он указал. Поэтому все позднейшие авторы следуют ей. Но верна ли эта последовательность? Или же Цицерон предпочел похоронить Рабирия, чтобы увенчать свою карьеру речами против Катилины, принесшими ему титул отца отечества?

Должна извиниться перед сторонниками чистоты латинского языка за использование латинского наречия «boni» в качестве существительного. Это сделано для удобства изложения. По той же причине могут встретиться и другие нарушения латинской грамматики.

Ради сохранения логики повествования мною были допущены отдельные незначительные неточности в описаниях и хронологии, в частности это касается диалога между Цицероном и Клодием, которые сопровождали кандидатов на курульных выборах.