Женский портрет

– Ах, он женится! – негромко воскликнула Изабелла.

– Ежели только не разорвет помолвку. Похоже, он решил, что Ральф захочет знать. Бедняга Ральф не сможет присутствовать на венчании, а ведь оно, мне кажется, уже очень скоро.

– Ах, и кто же юная избранница?

– Какая-то аристократка, не то леди Флора, не то леди Фелиция…

– Я очень рада, – сказала Изабелла. – Должно быть, все решилось внезапно.

– Вполне внезапно: его светлость ухаживал три недели. О помолвке стало известно совсем недавно.

– Очень рада, – повторила Изабелла с бо́льшим ударением. Она знала, что тетка наблюдает за ней, пытаясь высмотреть признаки обиды, и желание не дать собеседнице увидеть что-либо такое позволило говорить живо и благодушно, если не сказать с облегчением. Миссис Тушетт, естественно, следовала традиции, согласно которой дамы, даже замужние, воспринимают брак бывших ухажеров как личное оскорбление. Таким образом, главной заботой Изабеллы стало показать, что это, может, и дело обычное, но сейчас она зла не держит. Однако сердце ее тем временем, как я сказал, заколотилось; и ежели она на какое-то время задумалась – забыв пока, что миссис Тушетт наблюдает за ней, – то вовсе не об упущенном поклоннике. Мысленно она унеслась прочь за половину Европы; остановилась, запыхавшись и даже чуть трепеща, в городе Риме. Представила, как сообщает мужу о том, что лорд Уорбертон готовится вести невесту к алтарю. Само собой, ей в голову не приходило, насколько бледной и изможденной, должно быть, выглядит она, напрягши воображение. Но вот наконец она собралась и сказала тетке: – Рано или поздно он должен был это сделать.

Миссис Тушетт помолчала; потом коротко и резко мотнула головой.

– Ах, дорогая, мне тебя не понять! – внезапно воскликнула она.

Дальше женщины обедали молча; у Изабеллы возникло чувство, будто она услышала о смерти лорда Уорбертона. Она знала его лишь как жениха и вот избавилась от притязаний. Для бедной Пэнси он был мертв, тогда как с Пэнси он еще мог бы жить. В гостиной стоял слуга; наконец миссис Тушетт отослала его прочь. Она закончила есть и сидела, сцепив руки на краю стола.

– Мне бы хотелось задать тебе три вопроса, – заметила она, когда слуга вышел.

– Три – это очень много.

– На меньшее я не согласна. Я хорошо обдумала эти вопросы, они уместны.

– Этого-то я и боюсь. Уместные вопросы – самые страшные, – ответила Изабелла.

Миссис Тушетт отодвинулась от стола; племянница встала и целенаправленно подошла к одной из оконных ниш, чувствуя на себе теткин взгляд.

– Ты хоть раз пожалела, что не вышла за лорда Уорбертона? – спросила миссис Тушетт.

Изабелла медленно, но не отягощенно покачала головой.

– Нет, дорогая тетя.

– Хорошо. Должна сказать, что склонна верить твоим словам.

– Ваша вера мне – невероятное искушение, – заявила она, по-прежнему улыбаясь.

– Искушение солгать? Не советую, ибо когда меня неверно информируют, я становлюсь опасна, как отравленная крыса. Я не собираюсь торжествовать над тобой.

– Это супруг не может со мной ужиться, – сказала Изабелла.

– А я бы могла его заранее предупредить. Говорю же, это не торжество над ТОБОЙ, – добавила миссис Тушетт. – Тебе все еще нравится Серена Мерль? – продолжала она.

– Не так, как когда-то. Но это неважно, ибо она едет в Америку.

– В Америку? Должно быть, совершила нечто дурное.

– Да, очень дурное.

– Могу я спросить, что именно?

– Она воспользовалась моей добротой.

– Ах, – воскликнула миссис Тушетт. – Как и моей! Она так со всеми поступает.

– Теперь воспользуется Америкой, – подытожила Изабелла, снова улыбаясь и радуясь тому, что вопросы закончились.

Увидеть Ральфа удалось не раньше вечера. Весь день он дремал или, по крайней мере, лежал без сознания. У него побывал доктор, любимый Ральфом местный врач, который наблюдал еще дядюшку Изабеллы. Он наведывался раза три или четыре за день, глубоко заинтересованный в сем пациенте. Раньше приходил сэр Мэтью Хоуп, но Ральф устал от сего прославленного мужа и попросил отправить сообщение, мол, я умер и более не нуждаюсь в медицинских услугах. Миссис Тушетт написала сэру Мэтью просто: моему сыну вы не нравитесь. В день приезда Изабеллы Ральф, как я уже упомянул, много часов пролежал ни жив ни мертв, однако к вечеру пришел в себя и заявил, что знает о ее прибытии.