Читаем Женское нестроение полностью

Эта госпожа, въ подломъ ремесл своемъ, шага не сдлаетъ, чтобы не оборониться красивымъ афоризмомъ Дидерота или сильною фразою Руссо. Русскій XVIII вкъ умлъ отлично честно читать, мыслить, учиться, чувствовать, говорить и писать, но съ еще большимъ великолпіемъ умлъ падать въ грязь и безпечно барахтаться въ луж, слитой изъ вина, крови и афродизіастическихъ. напитковъ. Страшно сильныя, крпкія выносливыя физически, эти богатырки XVIII вка, въ большинств, прожили очень долгую жизнь и еще въ тридцатыхъ, сороковыхъ даже годахъ прошлаго столтія смущали своихъ высоконравственныхъ и богомольныхъ выучекъ пословицами изъ «Кандида», моралью изъ «Фоблаза» и религіей по Бэйлеву лексикону. У большинства оставались позади дикія бури страстей, a то и кровавыя пятна престушіеній, но он жили безъ раскаяній, Не имлъ ихъ и общій образецъ, идеалъ и кумиръ эпохи авантюристокъ: цербстская принцесса, которая, безъ всякихъ правъ и возможностей, умла сдлаться русскою императрицею и, хотя природная нмка, создала, наполнила собою и воплотила, неразрывно связанный съ ея именемъ и образомъ, и удивительно русскій, изъ русскихъ русскій, блистательный и отвратительный вкъ. Он не врили въ будущую жизнь и боялись смерти лишь какъ процесса конечнаго уничтоженія, и умирали он странно: на полу, въ неудобоназываемомъ мст, какъ Екатерина II. И подъ незаряженнымъ пистолетомъ ночного разбойника Германа, какъ та Venus Moscovite, что впослдствіи стала ужасною «Пиковою дамою» Пушкина. Нельзя не сожалть, что ни одинъ изъ первоклассныхъ русскихъ писателей не занялся типомъ придворной авантюристки съ должнымъ вниманіемъ, и она осталась добычей уголовныхъ мелодраматическихъ лубковъ Сальяса, Всеволода Соловьева и, въ лучшемъ случа, Лскова и Данилевскаго. Во Франціи съ этимъ дворянскимъ поколвіемъ полупендантокъ, полукуртизанокъ, своего рода «Матерей» стараго режима, покончила оптомъ трагедія гильотины. У насъ он измерли медленнымъ гніеніемъ, часто самую смерть ихъ обращавшимъ въ грязную гримасу пошлйшаго водевиля. Послдняя изъ нихъ, — Ольга Жеребцова, соучастница Палена и др. въ заговор на жизнь Павла I, — дожила до встрчи и знакомства съ молодымъ Герценомъ и оказала ему нкоторую поддержку въ эпоху первой ссылки его.

II

Итакъ, Софья, — бывшая героиня «Недоросля», а впослдствіи ея величества камер-фрейлина, лежитъ безъ ногъ и умираетъ, презрительно ворча на новый вкъ, и увренная, что Бонапарте только потому вышелъ въ императоры, что на свт нтъ уже ни матушки-царицы, ни Потемкина, ни Суворова. Въ смежности съ имніемъ старухи тянется рядъ помщичьихъ владній средняго достатка, душъ по 300, по 400. Вотъ, напримръ, деревня и усадьба бригадира Дмитрія Ларина, выгодно женившагося въ Москв на юной особ, которая уже врядъ ли держала когда-либо въ нжныхъ рукахъ своихъ хоть единую изъ полныхъ трезвою логическою сухостью и пряными галльскими остротами, любимыхъ книгъ своей екатерининской мамаши. Зато — «она любила Грандисона» и переписывала въ альбомъ чувствительные стихи Карамзина, Шаликова, a также монологи изъ трагедій Озерова. Впослдствіи Гоголь, устами Хлестакова, разскажетъ намъ о дамскихъ альбомахъ много смшного. Мы прочтемъ въ нихъ:

Дв горлицы покажутъТеб мой хладный прахъ,Воркуя, томно скажутъ,Что умерла въ слезахъ…

Прочтемъ ломоносовскую оду — «О, ты, что въ горести напрасно на Бога ропщешь человкъ» и рядомъ — «Мы удалимся подъ снь струй»… Прочтемъ и:

Законы осуждаютъПредметъ моей любви,Но кто, о сердце, можетъПротивиться теб?
Перейти на страницу:

Похожие книги