Образование себя в духе принципов истинной человечности, низведение в себя совести будущего для лучшего постижения собственной совести и в целях нравственного образования ребенка, – одним словом, творчество лучшего самого себя, наряду с творчеством более совершенного нового мира в соответствии с идеалом добра, составляет истинную сущность человека вообще. Но только женщина «творит нового человека в самом буквальном смысле – не только духовно, нравственно, но и физически, телесно» благодаря специфически женскому и главному своему назначению – материнству. Воспитание же ребенка есть «акт нравственного творения человека, второго его творения, которое, в отличие от первого, есть акт длительный, продолжающийся без перерыва дни, месяцы и годы, акт, требующий к тому же огромное терпение, выдержку и такт. <…> Воспитание нового человека женщиною-матерью – это непрерывное нравственное горение, которое накладывает на всю ее жизнь отпечаток подвижничества» (Материнство).
И хотя коренная подоснова женственности и состоит в наличии полов и половых различий (роднящих человека с животным миром) – не в этом заключается существо женственности, поскольку всё животное в человеке преломляется через призму его общественной и трудовой, творчески-преобразовательной и нравственно-революционной природы. Однако половое деление людей, в свою очередь, сказывается и на их человеческих качествах, и «эти общие в своей основе человеческие качества с неизбежностью оказываются расщепленными на две взаимно требующие друг друга половины: мужское и женское начала – мужественность и женственность. Эти чисто физические (физиологические) начала с необходимостью сказываются в душевной жизни человека, а через нее – и в его духовной жизни» (Существо женственности). Мужественность – это человечность в мужчине: в его физическом, душевном и духовном облике «в наивысшей степени соединены типические черты нравственно образующего себя человека-мужчины». Женственность – это человечность в женщине: в ее физическом, душевном и духовном облике «в наивысшей степени соединены типические черты нравственно образующего себя человека-женщины». Как проявление одного и того же – человечности, мужественность и женственность взаимно дополняют и обогащают друг друга, а тем самым обогащают и само понятие человечность, «сообщая ему полнокровность и всю прелесть живого, отличающегося, как известно, бесчисленными ракурсами, аспектами, нюансами, отношениями. Женщина, например, проявляющая мужество, не перестает при этом ни на одно мгновение оставаться женщиной. Соответственно, мужчина, проявляющий нежные чувства, не перестает быть мужчиной. Зато и мужество женщины и нежность мужчины отличаются вполне своеобразными оттенками, обогащая сами категории мужества и нежности: это женское мужество и это мужская нежность. И так во всем» (Существо женственности).
При сравнении же в целом душевной жизни мужчины и женщины – душевная жизнь женщины (оборотная сторона ее же физической жизни) неизмеримо более благоприятна для воспитания души в нравственных правилах и претворения в жизни духовных принципов истинной человечности. Ведь ей как Продолжательнице человеческого рода особенно требуется «сосредоточенность всех ее физических, душевных и духовных (нравственных) сил». Перестраивается организм женщины, и перестраивается вся структура ее сознания – ради «рождения нового человека, человека еще никому не ведомого, как и новая поэма, как и новая симфония» (Материнство). И переживания женщины, ожидающей ребенка, несказанно утончают натуру женщины, всю ее физическую, душевную и духовную жизнь. Они утончают натуру женщины даже более, чем сокровенные переживания, связанные с любовью и с тем, в частности, что к половому наслаждению у женщины примешивается боязнь нежелательной беременности. И до, и во время, и после родов тревожные специфически женские переживания ее не оставляют, усиливая и обостряя в ней все чувства – женщина никогда не бывает спокойна, и это «налагает особенную печать на весь ее нравственный облик, ведь существо самой совести – в нравственном беспокойстве» (Материнство).