Женственность. О роли женского начала в нравственной жизни человека

Будучи же существом совестливым, женщина способна не только к страданиям физическим и душевным, но и к духовным страданиям, облагораживающим человека, служащим к его нравственному росту. Духовные же страдания женщины-матери неизмеримо сильнее духовных страданий мужчины, как и несравнимо сильнее и ее стойкость к страданиям и мучениям, которая складывается в период беременности, «требующей от нее огромной силы выносливости, осторожности, выдержки. Именно здесь характер женщины получает ту нравственную закалку, которая так необходима будет ей, когда она будет растить, пестовать, воспитывать и выхаживать свое дитя на благо человечества» (Материнство). Во имя ребенка, во имя будущего человечества жизнь женщины-матери от беременности и до самой смерти являет собой повседневный, систематический и сплошной подвиг. С естественностью материнского подвига так свыкаются, что, «испытывая повседневно и повсечасно и незаметно для самих себя его благотворное на нас действие, в том числе, разумеется, и нравственное, мы лишь тогда начинаем замечать его, когда он нас покидает с кончиной самой женщины-матери, как и воздух, которым мы дышим, мы ощущает по-настоящему лишь когда он улетучивается… Нравственное воздействие женщины-матери на жизнь человеческую тем более велико, что ее героизм – не одиночный акт и даже как героизм целой жизни не единичное явление, но героизм в самом точном значении слова массовый (сколько женщин-матерей на свете!), всечеловеческий героизм» (Материнство).

Бесконечные и разнообразные заботы, горести и радости женщины- матери касаются не только ее ребенка, но и внуков и правнуков во все периоды их жизни, благодаря чему жизнь матери предельно насыщена любовью: любовь становится ее второй натурой, «до такой степени наполняет до самых краев жизнь женщины-матери, что она – великая эта Любовь – неизбежно уже переливается через эти края ее собственной жизни, изливается на всех, с ней соприкасающихся, изливается в доброту», распространяясь и на все трудовое человечество (Материнство). И именно к трудовому народу она проявляет добрые чувства, ведь «испытывая добрые чувства к униженным и оскорбленным, мы одновременно испытываем гнев к унизителям и оскорбителям. Так было, так есть и так будет, пока существует на Земле строй эксплуатации человека человеком» (Доброта). Любовь женщины-матери изливается и на всю природу, не только на людей, она распространяется на животных, на растения, «оборачивается нежной и стыдливой специфически женской жалостью ко всему живому, ко всему, в чем теплится хотя слабая искра жизни, жалостью, которая собственно и есть прославленная Доброта женщины» (Материнство).

Доброта

Доброта – это та важнейшая черта женственности, которая представляет собой подоснову тех душевных качеств – нравственных правил – воспитание которых в себе составляет душевную атмосферу для образования себя в духовных принципах истинной человечности. Оборотной же стороной доброты является нравственная ранимость женщины, ее повышенная нравственная чуткость – сравнительно с мужчиной. Благодаря своей исконной доброте женщина также в большей мере, чем мужчина, сохраняет в своем душевном облике и непосредственность детства, свойственную ей на протяжении всей жизни, а в период материнства достигающую наивысшего своего выражения. Женская же непосредственность души определяет такую доминирующую черту характера женщины, какова правдивость – душевное качество, нравственное правило для образования себя в духовном принципе совести. Женщина, как правило, совестливее мужчины: в ней сильнее потребность сберечь в себе совесть, поступать по совести, что также предопределено ее особенной добротой. Больше, чем мужчинам, женщинам свойственно и легковерие, потому именно, что оно «почти нераздельно с правдивостью: будучи правдива сама, женщина естественно склонна усматривать эту черту (правдивость) и в других, пока не разуверится в этом на деле. Но как ранит ее при этом разочарование! Как существо нежное, женщина очень и очень ранима, и потому предельно бережное к ней отношение – прямой показатель настоящего мужского такта».