Жернова судьбы

Иван поклонился и вышел из кабинета. За дверью потянул в усмешке уголок губ:

– Не лопни от злости раньше времени… братец. Посмотрим, кто посмеётся последним.

Тряхнув головой, отогнал мысли. Увидел, как кучер тронул лошадей и пошёл навстречу.

– Здорово, Прохор! – взял под уздцы коренника, повёл к конюшне.

– И вам поздорову, – отозвался Проша.

Два ражих форейтора соскочили с запяток и подошли к Ивану:

– Как звать?

– Иван.

– Ты конюх здешний?

– Робя, это Иван Андреевич, – строго сказал Прохор. – Вы его не застали у графа.

– А! – парни переглянулись. – Это из-за тебя мы здеся?

– Наверное, да. Надолго ли, Прохор?

– Его сиятельство велел дать лошадкам отдохнуть, Иван Андреич.

– Не называй меня так, – тихо сказал парень. – Просто Ваня или Ванька. Мало ли что…

Они стали молча распрягать лошадей.

– Как Михаил Петрович и Екатерина Ильинична? – не выдержал Иван.

– Всё хорошо, слава Богу. Дай Бог им доброго здоровья, всем бы таких господ, как они.

– А… – парень сглотнул. – Пульхерия Ивановна как поживает?..

– Пульхерия Ивановна в добром здравии, но очень грустна, ажно сердце разрывается на неё глядеть… Об вас… тебе всё печалится, – тихо ответил кучер.

Иван двинул скулами и замолчал.

– Если нетрудно, будьте любезны объяснить мне суть вашего приезда, – Александр вопросительно смотрел на нежданных гостей, расположившихся напротив него в креслах. Вернее, граф сидел, а чиновник в наглухо застёгнутом строгом сюртуке стоял у него за плечом.

– Александр Андреевич, возможно ли поговорить без свидетелей? Дело весьма деликатного свойства, – с улыбкой сказал граф.

– Федя, – помещик даже не взглянул на камердинера.

Фёдор кивком отправил охранников за дверь, сам остался рядом с хозяином.

Михаил Петрович вопросительно приподнял бровь.

– Это мой доверенный человек, можете говорить при нём, – без улыбки ответил Саша.

– Нас уже представили, но повторюсь: я Михаил Петрович Завадский, мой род возведён в графское Российской империи достоинство государем императором Петром Великим! – граф слегка склонил голову.

– А я Александр Андреевич Зарецкий, сын генерал-аншефа Андрея Александровича Зарецкого, служившего и вышедшего в отставку при Екатерине II Алексеевне, честной службой заработавшего состояние, единственным законным наследником которого я являюсь! – Александр отвесил такой же вежливый поклон.

– Это Василий Алексеевич, мой поверенный в делах.

– Василия Алексеевича я узнал, не так давно он был здесь с проверкой поместья и вроде бы не нашёл никаких нарушений и злоупотреблений. Так, Василий Алексеевич?

Чиновник утвердительно склонил голову.

– Так в чём же дело? Откройте, я просто сгораю от любопытства! – улыбнулся Александр.

Граф поменял местами ладони на трости, кашлянул и сказал:

– Дело весьма важное, я бы даже сказал, государственное, Александр Андреич.

– Я слушаю со всем вниманием! – помещик даже наклонился вперёд.

– У вас в поместье находится один молодой человек, познания и способности которого могли бы послужить во славу Российской Империи, коей мы в равной степени являемся подданными – и вы, и я, – начал граф и сделал паузу.

– Безусловно, так, – подтвердил помещик. – Нет в жизни большего блага, чем служба государю императору.

– И я облечён от департамента внутренних дел его императорского величества Павла I Петровича поручением, выполнение коего почитаю величайшим доверием и особливой миссией, возложение же оной принял со всевозможнейшим почтением и радением, – состроив сию замысловатую фразу, достойную красноречия какого-нибудь восточного паши, Михаил Петрович замолчал и со значением воззрился на своего собеседника, на лице которого отразилось недоумение.

– Что-то я ничего не понял, граф. Нам здесь, в глухомани, не доводилось слышать подобных речей, посему прошу пояснить вашу миссию.

Но Михаил Петрович не собирался так просто сдаваться.

– В силу невероятной важности сего поручения, возложение которого на мои слабые плечи и обременение скудного ума нижайше почитаю высочайшим доверием, смею от имени самого главы департамента внутренних дел его императорского величества обратиться к вам со следующей просьбой.

– Так просьба-то какая? – помещик начал терять терпение.

– Просьба или, вернее, высочайшее повеление состоит в следующем: выдать нам холопа вашего Ивана, сына девки Татьяны, для определения его на государственную службу во имя процветания Российской Империи, верными подданными которой мы с вами такоже являемся.

– Граф, вы серьёзно? – Саша наклонился вперёд, уставившись прямо в глаза своего визави. – Российской Империи ужели смерды понадобились? Али оскудела земля наша талантами, коих среди свободных людей предовольно? Статочное ли дело холопа посконного с грязной рожей на службу призывать?? Только вчера он у меня нужники выгребал, а ныне государевы дела вершить будет?! Да вы в своём ли уме?