Жертва

– Галафира уже приготовила завтрак. Останьтесь хотя бы на полчаса.

– Я вернусь к вам, как только отдам рапорт Берру. Если вы позволите… – внезапно в Гидеоне проснулись вежливость и хорошие манеры. Он сам себя не узнавал.

– Я буду ждать вас, – ответила Фелисса, глядя ему в глаза.

18

Капитан стражи Курт Сенти чувствовал себя глупо и неуютно в длинном балахоне, надетом поверх мундира. Его до сих пор раздражала эта театральность, но, если магистр настаивал, Курт не спорил. Вообще, переспорить магистра вряд ли кто-то мог. Его голос, аргументы и красноречие производили впечатление даже на такого сурового мужика, как Курт. Но сегодня был особенный день – «День посвящения». Поэтому без балахонов никак нельзя было обойтись. Курт вёл новобранцев, непосвященных к месту встречи. Курт вёл их не только потому, что выполнял волю магистра. У капитана была своя причина. Он хотел снова услышать Речь. Он хотел услышать ещё раз то, что говорил магистр ему самому, и каждому новобранцу в «День посвящения». Может быть Речь поможет ему отбросить мрачные мысли, сильнее укрепиться в своей вере. Вере в то, что они делают. В то, чем занято их братство.

Оба новичка – его кузен Бирн, и сержант караула Стаби заметно нервничали. Курт вёл их через подземные катакомбы верхнего города, которые служили не только канализацией, но с недавних пор и прибежищем для Братства. Для капитана эти мрачные коридоры были хорошо знакомы, он шел быстро и уверенно, но вот его спутники, бывшие здесь впервые в жизни, постоянно спотыкались и боялись отстать. Заплутать в тёмном, зловонном лабиринте без проводника совершенно не соблазняло их своей возможностью. Курт почти физически ощущал их страх и неуверенность. Он знал о чём они думали. Наверняка сожалели, что согласились на эту авантюру, и мечтали сейчас оказаться где-нибудь подальше отсюда, там, где светло, тепло, вкусно пахнет пивом и мясным рагу. Но теперь было поздно отступать.

Вдыхая запахи плесени, гнили и прочих нечистот их молчаливая процессия приближалась к месту собрания. Курт много дней размышлял над тем, стоит ли посвящать этих двоих в дела Братства. Обоих он знал давно, с обоими часто вёл беседы, и знал, что они в целом разделяют его взгляды. И самое главное – разделяют ценности Братства. Курт тщательно изучил обоих, и теперь был уверен, что они подойдут для великой цели. Иначе не повёл бы их к Магистру. Но мрачная мысль о том, что придётся сделать, если они окажутся слепы к истине, или если Магистр сочтёт их недостойными, не давала капитану покоя. Он молился всем богам, которых знал, чтобы ему не пришлось этого делать. Но если придётся, он сделает. Они исчезнут, так же как и другие, кто не был способен принять истину.

Бирн и Стаби, неплохие в сущности ребята, но они были мягкими как сдобное тесто, не было в них стрежня. Чего-то не хватало в их жизни, чего-то такого, что сделало бы их настоящими мужчинами. Но быть может та истина, которую откроет Братство, поможет Бирну и Стаби стать лучше, чище, твёрже, сильнее. И тогда их, обновлённых и благородных людей, их – «посвящённых» станет больше. Что само по себе уже хорошо! Это маленькая победа ещё немного приблизит их общий триумф. Так говорил Магистр, а Магистр не мог ошибаться в таких вещах.

Наконец они пришли к месту встречи, большому залу в котором сходилось сразу несколько коридоров. И Курт заметил, что остальные, или по крайней мере большая часть братьев уже в сборе. Магистр тоже был здесь. Он ждал их, и его глаза поблёскивали в полумраке, внимательно разглядывая пришедших новичков. Курт поспешил представить новобранцев и заодно задать вопрос.

– Мхх.. Можно… мне остаться? – немного замявшись спросил Курт, уже зная ответ.

– Конечно, брат, прошу тебя! Я всегда рад твоему присутствию. – мягко ответил Магистр, и указав рукой в центр зала, обратился к Бирну и Стаби. – Прошу вас, друзья, встаньте здесь.

Растеряв присутствие духа и не смея ослушаться, новички подчинились. Магист же поднялся на стоявшую у стены кафедру, повернулся к братьям и замер. Всё вокруг погрузилось в тишину. Было слышно только, как горят факелы на стенах и где-то вдалеке редко капает вода. И ещё один звук, едва различимый, на самой грани восприятия. Такой тихий, что казалось, будто это просто игра воображения. Он был похож на шум ветра вдали, или скорее на дыхание. Медленное и глубокое, словно дыхание какого-то исполинского зверя. Тишина длилась и длилась. Магистр молчал и, стоя без движения, молчали и все остальные. Четыре десятка фигур в тёмных балахонах ждали слов на своего предводителя, а новички в центре в смущении и страхе переминались с ноги на ногу.