Жестокий 2. Тебе не сбежать

И тут он решается, отставив вино в сторону.

– В общем, меня попросили о встрече с тобой…

– Кто? – хмурюсь. Едва ли его шеф стал меня упрашивать, а больше вроде как и некому. Егорки-то нет… От тяжких воспоминаний отвлекает кашель Вахи. Готовится что-то изречь.

– Ну это… В общем, девушка одна хочет познакомиться. Только надо так, чтобы Вайнах не узнал. Я всё устрою, а с тебя только молчание.

Я пялюсь на Ваху во все глаза, не совсем понимая, чего тот от меня хочет.

– В каком смысле, со мной хочет познакомиться девушка? – отпиваю вина из бокала и морщусь. То ли Ваха не разбирается в винах, то ли я – кислятина кислятиной.

– Ну, это… Маша. Бывшая Вайнаха. Хочет на тебя посмотреть.

Вот оно что. Маша, бывшая Вайнаха. У меня почему-то мгновенно начинают дрожать руки. Странно это всё. Если в случае с бывшей Машей всё более-менее ясно, то в случае с Вахой – как-то не очень. Вполне вероятно, Маша эта узнала, что в доме бывшего (хотя ещё не ясно, кто там кому бывший) поселилась другая баба, и её это по какой-то причине заинтересовало. Ладно. Но с какой стати верный пёс Басаева решил играть в бабьи игры за спиной у своего хозяина? Как-то это всё…

– А я что, экспонат музейный, чтобы на меня смотреть? – сам разговор мне не нравится и настораживает. Я всё ещё помню, кто передо мной.

Вдруг это какая-то очередная игра Басаева? Не то чтобы я очень боялась, ибо после того, что уже пережила, бояться, наверное, в принципе разучилась, но вот как-то не верится, что Ваха в состоянии проворачивать какие-то делишки втайне от босса. Тот же его с дерьмом сожрёт.

– Слушай, я обещаю, что с тобой ничего не случится. За это… буду тебе должен.

Так, вот с этого и стоило начинать.

Я мгновенно оживаю, поднимаю голову.

– Например?

– Ну, с побегом помогать не стану, сама понимаешь, мне за это… Но если что понадобится там, по возможности помогу.

Да, так себе поддержка. Но мало ли. А вдруг горилла, и правда, мне на что сгодится.

– А если всё же Имран узнает?

Ваха пожимает широкими плечами, будто скала приходит в движение.

– Тебе он ничего не сделает в любом случае.

– А ты ради чего рискуешь? – задаю самый важный на этот момент вопрос. Кто же эта Маша, ради которой Ваха идёт на подобное?

– Тебя не касается, – ворчит беззлобно и снова оглядывается на дверь. – Так ты согласна или нет? Что мне ей передать?

– Передай Маше, пусть она пойдёт в жопу в таком случае, – аппетит исчезает, как и желание пить. Ставлю бокал на стол. – И убери это всё. Не хочу.

Ваха поднимается с кресла, но не уходит. Долго мнётся, будто хочет что-то сказать, а я, отвернувшись к окну, жду.

– Ладно. Я расскажу тебе о ней.

А вот это уже интересно. Я поворачиваюсь к Вахе, тем самым даю понять, что готова выслушать, а он, вздохнув, опять опускается в кресло.

***

– Так значит, это из-за неё, – констатирую факт, когда уже всё рассказано и выпито. Вино ударяет в голову не сразу, но сильно. Словно битой по темечку. И во мне просыпаются ярость и обида. – Из-за неё я во всём этом дерьме тону.

– Она не виновата. Так сложилось. И у тебя, и у неё, и у него.

– О да! Особенно у него! Бедный Имранчик, как только пережил всё это. Ах да… Это же я переживала. Не он.

– Ему тоже досталось. Вот и обозлился, – даже странно слышать такое от обезьяны Вахи, который тоже, в общем-то, не отставал от хозяина по количеству издевательств.

– Ну, с Имраном понятно всё. А ты-то на кого так обозлился? Или из-за кого? – хмыкаю. Кажется, я попала в точку, потому что горилла вдруг прячет глаза, словно стыдится чего-то. – Да ладно? Ты что, тоже из-за бабы этой страдаешь? У неё что, дырка золотая? – произношу издевательски, на манер Басаева. С кем поведёшься…

– Ты это!.. – Ваха начинает бычиться, но тут же оседает, видать, вспомнив, что это он ко мне пришёл с просьбой. – Она хорошая. Она не виновата, что с ней так поступили.

Вот тут уже меня пробирает. Смеюсь. Долго издевательски хихикаю.

– Вот оно как… Все не заслужили, да? И Басаев, и Маша эта, и ты. Все такие, блядь, несчастные. Все невиноваты. А я, значит, виновата и заслужила, да? Егор заслужил, да? Охуенно, чё сказать!

– Слушай… ты тоже не виновата. Виноват твой муж. Это он тебя оставил здесь. А Вайнах просто воспользовался вашим сходством с Машей. Хотел отомстить брату. Ну и… Отомстил, вроде как. Не совсем так, как планировал, но… – Ваха вдруг захлопывает рот, словно вякнул чего-то лишнего. А я щурюсь, пытаясь выглядеть трезво и не икать в минуту откровения.

– Он должен был меня убить, да? Тогда месть удалась бы? И поэтому Машка ваша меня видеть хочет? Ей стало интересно, почему такой гад, как Имран, меня пожалел, да? – Горилла не отвечает, хмурится. И так всё ясно. Я права, нет никаких сомнений. – А почему не убил, знаешь? – И снова тишина. – А Булат жив? Ведь так, да?

– Ну ты это! Не наглей, – хмурится Ваха. – Я только о Маше обещал рассказать и о том, за что Вайнах мстит Булату. Остальное тебя не касается. И вообще, я рискую.

– Так не ради меня же. Вот Маше и предъявляй, – делаю справедливое замечание, и обезьянище неожиданно кивает, соглашаясь.