Жестокость. История насилия в культуре и судьбах человечества

Когда же в феврале 1885 года, на Берлинской конференции, где не было ни одного конголезца, четырнадцать ведущих держав во главе с Великобританией, Соединенными Штатами, Францией и Германией щедро одарили короля Леопольда II, рядом с которым неотлучно находился Генри Морган Стэнли, двумя с половиной миллионами квадратных километров и двадцатью миллионами жителей Конго – «во имя того, чтобы он открыл эти земли для торговли, уничтожил рабство, обратил и цивилизовал язычников», – Роджер Кейсмент, только что отметивший свой двадцать первый день рождения и первую годовщину африканской жизни, был искренне рад[616].

Вторая аналогия в романе проводится между системами колониализма и постколониализма в Западной Африке и Южной Америке и положением Ирландии в Британской империи, которое Кейсмент считал колониальным. Свидетель преступлений в Конго, Кейсмент превращается из либерального и гуманистического консула империи в бескомпромиссного борца за независимость Ирландии; во время Первой мировой войны он, как и его соратники, не уклоняется от союза с противницей Англии, Германской империей.

III. Допрос и расследование. Борьба Кейсмента против расовой эксплуатации

Существенным элементом текста Льоса – в этом его примечательное сходство с романом Кёстлера – является допрос как усиленная форма опроса и исследования. В центре внимания находятся два взаимозависимых момента – признание и открытие «правды». В тексте ставятся вопросы: что произошло? кто несет за это ответственность? было ли случившееся морально допустимым?

В конспектах лекций под общим заголовком «Нейтральное» (1978) Ролан Барт рассматривает логику вопроса и ответа. Согласно его дефиниции, ответ – это «фрагмент дискурса, навязанный формой „вопроса“». О позиции вопрошающего он пишет:

Я хочу отметить, что всегда существует террор вопроса; любой вопрос подразумевает власть. Вопрос отрицает право не знать, право на нерешительную просьбу → у некоторых субъектов – к числу которых отношусь и я – вопрос всегда вызывает своего рода панический страх, тем более если вопрос точен или стремится быть точным (точность как власть, запугивание: это великий трюк, с помощью которого естественные науки осуществляют свою власть) → удовольствие отвечать на точные вопросы расплывчато[617].

Допрос основан на структурной асимметрии. Одному позволено спрашивать, он обладает монополией на зондирующие вопросы, другой должен внимательно слушать и отвечать на них. В двух колониальных историях (Конго, Перу) Роджер Кейсмент – допрашивающий; в третьей, вклинивающейся между ними и разрывающей их, он сам становится допрашиваемым, обвиненным в предательстве судом Британской империи в Лондоне. Изложение первых двух историй неоднократно прерывается допросом, который происходит спустя годы в Лондоне, где Кейсмент выступает в качестве ответчика. Его позиция как предателя могущественной империи несравненно слабее, чем у тех, кто его допрашивает, – непосредственных участников и ответственных за ужасные преступления против коренного населения, совершаемые под прикрытием более влиятельных людей. Беззащитный Кейсмент, за которым нет никого, кроме группы ирландских патриотов, отвечает, стоя на пороге вероятной и близкой смерти.