Жестокость. История насилия в культуре и судьбах человечества

Баттута описывает личность султана с разных сторон, избегая какой-либо демонизации[340]. Он упоминает многочисленные восстания, с которыми Мухаммаду приходилось бороться[341]. Несмотря на свой негативный опыт общения с правителем, Баттута остается превосходным и беспристрастным наблюдателем и лаконично замечает: «Этот король сильнее всех прочих людей любит делать подарки и проливать кровь». Это соответствует описанной выше схеме: проявляя благородство, властитель требует при этом безусловной благодарности и лояльности от своих подданных. Когда это правило нарушается, жестокость является единственным средством наказания провинившихся. С этим хорошо согласуется и то, что советник, отмечая великодушие и храбрость правителя, в то же время указывает на его чрезмерную суровость и жестокость. Вместе с тем Баттута неоднократно подчеркивает приверженность правителя правилам религии: «И все же он смиреннейший из людей, который в большинстве случаев поступает по праву и справедливости. Он в точности соблюдает религиозные обряды, строго исполняет предписания закона и карает за их неисполнение»[342].

Жестокий правитель может обладать социальным чутьем и этим отличаться от других правителей. Но логика распределения средств жизни также подчинена фантазии абсолютного господства[343]: желание власти удовлетворяется тем, что султан может позволить себе все что угодно, от произвольной расправы до необыкновенной щедрости. Ни в том ни в другом случае никто не в состоянии помешать ему. Правитель, в отличие от подданных, идет на поводу у своих желаний, весьма кратковременных и случайных, не рискуя натолкнуться на сопротивление. Упорство в формальном соблюдении религиозных правил неосознанно дает выход стремлению к жестокости: «В один день он приказал казнить девять человек, включая певца, за пренебрежение совершением молитвы»[344]. Ибн Баттута живет в то время, когда насилие и война воспринимаются как сами собой разумеющиеся, и тем не менее иногда в его повествовании слышится серьезная тревога:

Я увидел нечто белое и спросил: «Что это?» Один из моих товарищей ответил: «Это туловище человека, разрезанное на три части!» Он одинаково наказывал как за малые, так и за большие проступки, даже если виновными были люди, известные своей ученостью, благочестием или высоким положением. Каждый день к нему сотнями приводили несчастных, закованных в цепи, в железных ошейниках и ножных кандалах. Одних казнили, других подвергали пыткам, третьих избивали. Таков был заведенный им порядок: каждый день перед ним проводили всех заключенных его тюрем. Исключением были пятницы, когда их не приводили. Это был день отдыха, очищения и покоя[345].

Как отмечает Канетти в своей психограмме Туглака, насилие султана отнюдь не ограничивается непокорными индусами. Более того, своей абсолютной властью он обязан бессовестной расправе над отцом и братом, что подтверждает рассказ персидского ученого Зия-уд-дин-Барани[346]. Его коллега-летописец Баттута также сообщает о коварном убийстве Туглаком отца и брата, отцовского любимца. Отец возвращается из военного похода и поручает находившемуся дома Туглаку построить для него «павильон» – небольшой дворец, который тот возводит из дерева за три дня: