Жестокость. История насилия в культуре и судьбах человечества

Относительно «ориентализма» Геродота следует сказать, что он существенно отличается от современного, например в версии Эдварда Саида. В «Истории» проводится разделение между греками и варварами. Тем не менее в представлении Геродота, помимо койне[378], у греков и их восточных и южных соседей существует достаточно общих черт, точек соприкосновения и обмена. Культуры, знакомые Геродоту, обладают сходными чертами. Греческий путешественник пытается объяснить насилие Камбиса на личностном уровне как акт, который, говоря современным языком, выходит за рамки монополии на насилие древних империй и цивилизаций. С одной стороны, применение насилия необходимо для установления власти над большими территориями, но, с другой стороны, такая экономика жестокости, особенно когда она превращается в агрессивный, вызывающий страх акционизм, может иметь дестабилизиризующее влияние. Таким образом на примере передовой цивилизации Ближнего Востока Геродот показывает нам хрупкость власти. Это можно связать с проведенным Ханной Арендт различием между властью и насилием. Власть статична, она обладает структурой и пространственной организацией, а насилие процессуально, динамично и имеет темпоральный характер. В результате оба явления могут вступать в противоречие друг с другом. Насилие в тексте представлено огнем, который Канетти считал столь важным для масс, – тем огнем, который, по словам Геродота, египтяне сравнивали со всепоглощающим зверем, хищником, который не успокоится, пока не утолит свой голод. По этой причине испытание огнем иногда кажется очень опасным для холодной силы. Функционально жестокость находится посередине между этими двумя полюсами: мы представили ее как расчетливую и намеренную, но в ней явно присутствует элемент огня. То, в какой степени она стабилизирует или дестабилизирует власть, зависит от контекста и стратегических расчетов правителя. Образы Нерона и Камбиса, чьи поступки опасно выбиваются из логики цивилизованного господства, созвучны нашему времени. В произвольности их действий, в пренебрежении общественными нормами своего времени и нарушении границ проявляется то, что делает их современными: нигилистическое желание уничтожить других и вместе с тем тенденция к саморазрушению. Возможно, они принадлежат к числу наиболее проблемных правителей в мировой истории.

IX. Кровавая корона: Шекспир

Обратимся к другому европейскому региону и автору, который в своих драмах тонко раскрыл природу власти.

То, что безудержная жажда власти – это не исключительно «восточная» черта, доказывает переработанная Шекспиром история англо-шотландских отношений, с ее династической борьбой и интригами, в которой великий драматург особенно выделяет тему расчетливого использования власти и насилия. В литературно-театральном мире Шекспира мнимо стабильное господство достигается только расправой и предательством, из-за чего каждый правитель живет в постоянном страхе перед обманом тех, кто сидит вокруг чаши власти. «Макбет» начинается с измены соперника в борьбе за королевскую власть в Шотландии. Пьеса Шекспира – это история слабого короля, который неосознанно стремится передать бразды правления другим. Начинается старая игра за власть. Тот, кто недавно был верным помощником, очень скоро становится тайным противником короля. За свою верность Макбет получает от короля Дункана титул кавдорского тана. Одновременно он обдумывает свержение слабого правителя. В то время как он колеблется, леди Макбет полна решимости не упустить шанс и исполнить предсказание трех прорицательниц (ведьм) о том, что Макбет придет к власти любой ценой. Пророчество также можно интерпретировать как выражение желания самого Макбета взойти на трон и обрести королевскую власть.

Интересно, что, по крайней мере в начале, движущей силой смертоносных событий является женщина. Показательно и то, что она презирает своего мужа за его нерешительность, говоря с ним и о нем самом довольно снисходительно:

Да, ты гламисский и кавдорский тан
И будешь тем, что рок сулил, но слишком
Пропитан молоком сердечных чувств,
Чтоб действовать. Ты полон честолюбья.
Но ты б хотел, не замаравши рук,
Возвыситься и согрешить безгрешно.
Мошенничать не станешь ты в игре,
Но выигрыш бесчестный ты присвоишь[379]

.