Жиль Делёз и Феликс Гваттари. Перекрестная биография

Философия делит с искусством и сферу творчества, но и в этом случае их предметы различны. Искусство – область аффектов и перцептов, которые отличаются от чувств и восприятий своей способностью сохраняться, выплескиваться за рамки тех моментов, когда мы их испытываем. Задача искусства – сделать возможным это сохранение и передачу, которая бы не замыкалась на конечность существования и опыта: «Ощущения, перцепты и аффекты – это существа, которые важны сами по себе, вне всякого опыта»[1955]. Если философ создает концепты, то перцепты и аффекты создает художник самыми разными способами, такими как архитектура, письмо, скульптура, живопись или музыка. Эта многообразная художественная способность, которая сводится к тому, чтобы выйти за пределы положения дел, составляет сердцевину проблематизации философии у Делёза и Гваттари.

Итак, эстетика получает статус, отличный, разумеется, от философии, но не рассматривается как отдельная сфера, обособленная от всей остальной философской спекуляции, поскольку перцепты и аффекты неотделимы от образов мысли, они являются их условиями возможности, а также наиболее важным экспериментальным полем, на котором испытываются человеческие способности к творчеству. Аффекты, как и концептуальные персонажи, могут играть наиважнейшую роль, которую примеряют на себя определенные герои [1956]. Искусство не ограничивается сферой человеческого, у Делёза и Гваттари оно восстанавливает свое активное отношение к миру и его трансформации: «Искусство возникает вместе с животными – по крайней мере, с момента, когда животное выделяет свою территорию и устраивает себе дом»[1957]. Подобно философии, которая желает жить, лишь создавая концепты, искусство вечно стремится создавать новые перцепты и аффекты. Несмотря на разницу в методах и предметах, у искусства, логической науки и философии один и тот же горизонт: задача в том, чтобы создать конечное, которое выводит на бесконечность, которое могло бы воссоединяться с окружающим хаосом, выделяя из него различные планы. Нельзя отдать приоритет какому-либо из этих подходов, поскольку они представляют собой три варианта мысли, а их отношение друг к другу предполагает встречу, условием которой является, однако, недопущение какого бы то ни было отождествления и ложного синтеза.

Цель трех этих форм выражения креативности – освобождение жизненных сил везде, где они в плену, восстановление их витальности в операции дестратификации. Поскольку в плане имманентности нет речи о детерминизме, все моменты и все места могут быть плодотворными источниками экспериментирования. Отсюда обобщенный конструктивизм, на который указывает творческий бриколаж, присваивающий любые формы выражения жизни с целью их пересборки, а потом оценивающий результаты. Иными словами, эта иная метафизика требует эмпиризма – и здесь мы возвращаемся к первым работам Делёза о Юме[1958].

Фундаментальный жест, постоянно отстаиваемый Делёзом и Гваттари, – жест приведения природного, животного и человеческого мира в движение путем тщательного наблюдения за тем, как случаются разные вещи. Это требует философского «стиля», который всегда внимателен к новым сборкам, новым концептам, который мог бы выражать творчество в самой его силе, переводить его в слова в соответствии с принципами художественной философии или эстетической парадигмы, поле экспериментов которой не сводится к художественной сфере как таковой.

В начале 1990-х годов эта художественная модель получает развитие в работах биолога Франсиско Варелы, посвященных когнитивным наукам. Он занимает критическую позицию по отношению к гуссерлевской феноменологии, не сумевшей, по его мнению, пробиться к структуре самого опыта и замкнувшейся в акте абстрактной философской интроспекции, которой недостает прагматического измерения. Варела вводит понятие «энакции», то есть телесно воплощенного действия, представляющего собой циклическое взаимодействие организма и его среды, остающихся строго автономными по отношению друг к другу[1959].

Такой подход требует особого внимания к самым разным сборкам гетерогенных элементов, а также оценки эмерджентных феноменов, которые появляются одновременно как осмысленный мир: «Есть много отношений между эстетикой энакции и эстетикой территории в смысле Делёза и Гваттари»[1960].

Эстетика жизни

Эстетика у Делёза и Гваттари приобретает иной смысл. Она пронизывает все области человеческой деятельности, обнаруживая свои корни в собственных линиях ускользания и детерриториализации. Совокупность практик, видов деятельности, которые имеют отношение к новому, то есть к той или иной форме детерриториализации, могут быть представлены в качестве различных модальностей определенной эстетической парадигмы или же художественной философии. И, очевидно, искусство концентрирует в себе этот феномен обнажения нового: «Создавать – значит подвергаться [риску]»[1961].