Жиль Делёз и Феликс Гваттари. Перекрестная биография

Популяризация работ Делёза и Гваттари в англосаксонских странах связана также с ролью тех, кто посещал курсы Делёза в университете Париж-VIII. Это относится к австралийцу Полу Паттону, который в 1975 году поступает на философский факультет, интересуясь одновременно марксизмом, Альтюссером и наукой. Он готовит диссертацию «Марксизм и философия науки: Альтюссер и Поппер», а в 1979 году переходит с ней под руководство Франсуа Шатле. Когда Пол Паттон открывает дверь небольшой аудитории, где Делёз по вторникам вел занятия, он еще ничего не знает о нем и не знаком с ним, разве что немного слышал о его репутации: «Я вошел в аудиторию и был тут же зачарован, не имея при этом никакого представления о том, что происходит. И я остался. Он вел курс по „Тысяче плато“, говорил о становлении, становлении животным, колдунах. Я совершенно не понимал, что он хочет сказать, и вообще не видел в его словах никакой связи с философией и сказал себе, что это скорее поэзия, но это настолько меня привлекло, что я стал ходить постоянно»[2002].

В 1980-х годах повальное увлечение Фуко, которое несколько мешало распространению идей Делёза и Гваттари, постепенно становится не таким тотальным, и появляется волна новых переводов их работ[2003]. К началу 1990-х годов у исследователей складывается, таким образом, основной корпус работ Делёза и Гваттари в английских переводах. В 2001 году канадец Гари Геноско, преподаватель социологии в университете Лейкхед в Онтарио, издает три увесистых тома, в которых собрана значительная часть вышедших за все это время исследований, посвященных Делёзу и Гваттари [2004]. Когда в 2004 году Константин Бундас перед своим выходом на пенсию организует последний конгресс в Университете Трент, посвященный их творчеству, видно, что первоначальное небольшое ядро, состоявшее примерно из двадцати человек, пополнилось множеством новых участников, собрав в итоге около 150 исследователей самых разных национальностей и специальностей, которые демонстрируют самые разные подходы – от спекулятивных исследований чистой философии до культурологии и литературных или художественных приложений.

Американец Юджин Холланд, который входит в это первоначальное ядро делезоведения, тоже какое-то время посещает курсы Делёза в Париже-VIII, в начале 1980-х годов посвященные кино. Сначала он изучал Деррида, который тогда преподавал в Йеле. Затем в 1974 году перебрался в Калифорнию, в Сан-Диего, где должен был писать докторскую и где на факультете сравнительного литературоведения он посещал семинар Фредрика Джеймисона; именно там он впервые услышал об «Анти-Эдипе». Джеймисон, философ-марксист, в 1976 году предлагает совместимую со своими позициями интерпретацию главы «Дикари, варвары, цивилизованные». Юджин Холланд, особенно заинтересовавшийся этой интерпретацией потому, что он и сам марксист, организует небольшую группу, в которой вместе с другими докторантами Сан-Диего занимается чтением работ Делёза и Гваттари: «Полгода мы собирались дважды в месяц для чтения „Анти-Эдипа“, пытаясь понять, что же дает эта работа»[2005]. В университете Сан-Диего преподает выдающийся ученый Мишель де Серто[2006]. Когда Джеймисон уходит из Сан-Диего, Холланд выбирает Серто и его друга Дика Тердимана в качестве научных руководителей. Получив в 1985 году место преподавателя в государственном университете Огайо, Холланд в 1999-м публикует введение в «Анти-Эдип»[2007].

Поскольку на большинстве философских факультетов США исповедуется аналитическая философия, они не придают почти никакого значения так называемой континентальной философии. Поэтому творчество Делёза и Гваттари распространяется не через официальные заведения, специализирующиеся на философии. Но есть и исключения. Это, например, Общество феноменологии и экзистенциальной философии, на ежегодных конференциях которого регулярно читаются доклады, посвященные творчеству Делёза. В этой среде «интерес к работе Делёза значительно возрос за последние полтора десятилетия, что связано с возрождением интереса к Бергсону и Спинозе»[2008] . Возможно, в большей степени теория Делёза получает известность в области континентальной философии науки. Эта область исследований ранее была монополизирована аналитической философией, которая считала ее вторичной дисциплиной, тогда как континентальная философия замыкалась в пост-хайдеггерианском горизонте деконструкции.