Жиль Делёз и Феликс Гваттари. Перекрестная биография

Что происходило с Делёзом в этот период? Он работает преподавателем в орлеанском лицее в 1953–1955 годах, затем с 1955 по 1957-й в лицее Людовика Великого в Париже. Это прежде всего период, когда он занимает должность доцента по истории философии в Сорбонне в 1957–1960 годах. Он занят подготовкой своих курсов, которой всегда посвящал много времени и сил. В Сорбонне он сразу же начинает пользоваться необыкновенным успехом. Совсем еще молодой преподаватель в этом престижном месте, он выступает в зале Кавайеса по средам с 14 до 15 часов: «Зал был не просто полон, студенты сидели даже на небольшой сцене, окружавшей кафедру. Другие стояли в коридоре и слушали из-за приоткрытой двери. В конце занятия в 15 часов все расходились, и Раймон Полен, читавший свой курс в том же зале, должен был выступать перед шестью студентами. Он бесился и ненавидел Делёза»[429]. Делёз читает курс еще и в субботу с 10 до полудня: «Это было блестяще, я был совершенно покорен. У него на все был ответ, и он удивительным образом умел все перевернуть, дать полное видение что Платона, что Спинозы с Кантом и Гегелем», – рассказывает один из его бывших студентов, Марк-Ален Декам, приехавший в Париж, чтобы продолжить изучение философии, из Бордо[430]. По его словам, уже в то время Делёз упоминал в своих курсах корни ириса, которые могут образовывать сеть – то, что позднее вместе с Гваттари он концептуализирует как новую парадигму – парадигму ризомы. В Сорбонне он посвящает Аристотелю и Юму свой курс 1954–1955 годов, прослушанный будущим писателем, который станет позднее его другом, Рафаэлем Пивидалем: «Это было совершенно замечательно, и хотя он был еще очень молод, у него уже была репутация среди многочисленных студентов, посещавших его лекции»[431].

Курс 1957–1958 годов подтверждает значение для него Жана Валя, у которого Делёз возьмет основные темы – разнообразие, плюралистические философии, несводимость разнообразия и «философия И»[432]. В 1959–1960 учебном году он посвятит свой курс III главе «Творческой эволюции» Бергсона и Руссо[433]. Курс о Руссо указывает на уже упоминавшийся в связи с Юмом интерес Делёза к общественному договору, естественному праву в его связи с социумом. Таким образом, практический и политический акценты мысли Делёза, которые будут беспрестанно утверждаться в дальнейшем, присутствуют в зачаточном состоянии уже тогда. Этот курс два года спустя будет иметь небольшое продолжение в виде публикации по случаю 250-летия со дня рождения Руссо[434]. В этом обращении к творчеству Руссо Делёз выделяет в качестве самого важного его произведения «Общественный договор». Главное в его учении связано с тем, что для Руссо разделение властей – ловушка, что важна только власть закона, законодательная власть.

Но что происходит в жизни Делёза в эти годы, когда он относительно редко появляется в центре внимания? Этот период кажется важным поворотным моментом в его отношениях с историей философии и освобождении от влияния учителей. Институционально он остается заложником своего образования: руководитель диссертации Делёза – его бывший профессор Жан Ипполит. Его назначили руководить Высшей нормальной школой на улице Ульм, и Делёз заменил его в Сорбонне, где ему поручено вести историю философии. Делёз уже тогда испытывает «ненависть» к гегельянству и диалектике, но он все еще обслуживает крупные массивы корпуса философии и демонстрирует некоторую «философскую робость»[435], которая, например, приводит к тому, что в своем курсе о Юме он ни разу не упоминает центральный тезис своей диссертации, защищенной в 1947 году и опубликованной в 1953 в виде книги «Эмпиризм и субъективность».

Прежде всего Делёз, сочетая выражение признательности с разрывом отношений, пытается постепенно освободиться от влияния двух своих учителей, Фердинана Алкье и Жана Ипполита. Алкье был тогда руководителем второй диссертации Делёза о Спинозе, почти законченной к концу 1950-х годов. Он – главный специалист по Декарту, горячий защитник дуализма от всех монистических искушений, которые он находит у Спинозы, Бергсона, Гегеля или Маркса. По его мнению, дуализм позволяет строить метафизику вокруг различия субъекта и объекта. В этот период Делёз разделяет со своим учителем Алкье общую метафизическую цель в той мере, в которой оба считают, что реальность не сводится к ее репрезентации. В 1956 году Делёз напишет рецензию на работу Алкье о Декарте, в которой похвалит своего учителя за огромный вклад в понимание этого философа, чья мысль «выражает самую суть метафизики»[436]. Делёз согласен с тем, как Алкье представляет философскую деятельность Декарта: тот раскрывается как философ в движении сингуляризации, «которое заставляет его порвать с привычками его окружения, с уроками учителей, с традициями семьи, страны, самого объективного мира»[437]. По всей видимости, Делёз видит здесь непроторенный путь, по которому пойдет сам.