Жиль Делёз и Феликс Гваттари. Перекрестная биография

Хотя в 1963 году Делёз посвящает Алкье свою книгу о Канте, в 1967 году отношения между ними быстро портятся. Алкье упрекает своего бывшего ученика в уходе в дебри структуралистского метода, повернувшегося спиной к главному в философии – к метафизике и вопросу о субъекте. 28 января 1967 года, по случаю выступления перед членами Французского философского общества на тему «О методе драматизации», Алкье критикует Делёза за то, что тот осудил вопрос «Что есть?»:

Я сожалею о несколько поспешном отвержении вопроса «Что есть?» и не смогу принять то, что он сказал, несколько запугав нас, в начале, а именно что ни один философ не ставил перед собой этого вопроса, кроме Гегеля. Когда он дошел до вопроса об истине, я сказал себе: вот, наконец-то философский пример! Но этот пример мгновенно был повернут не в ту сторону, потому что Делёз сказал, что нам следует спрашивать: кто хочет истины? Почему ее хотят? Ревнивец ли тот, кто желает истины? И так далее. Это все очень интересные вопросы, без сомнения, но они не касаются сущности истины и потому, возможно, не являются философскими вопросами в строгом смысле этого слова[438].

В ответе Делёза чувствуется, что его очень задела эта критика. Согласившись, что множество философов ставили вопрос «Что есть?», – но скорее в модусе «Как есть?», – Делёз говорит, что его задел упрек, будто он бросил собственно философские вопросы: «Ибо я целиком и полностью верю в специфику философского вопрошания, и этим убеждением я обязан вам»[439]. Так происходит разрыв между Алкье и его учеником.

В тот же самый период идет похожий процесс отдаления от Жана Ипполита. После того как Ипполит вместе с Кангилемом был научным руководителем диссертации Делёза о Юме, предполагается, что он должен также стать руководителем его основной диссертации, тема которой на тот момент обозначена как «Идея проблемы». Крупный специалист по Гегелю, Ипполит также и переводчик «Феноменологии духа», и человек, открывший гегелевскую философию для постоянного столкновения с философской современностью. Ипполит питал к своему бывшему ученику подготовительного отделения глубокое уважение. Когда Делёз не попал в Высшую нормальную школу, Ипполит предложил ему последовать за собой в Страсбург, куда его только что назначили. Делёз не поедет туда, но зато получит стараниями своего учителя стипендию для агрегации, выдаваемую Страсбургским университетом. В 1954 году Делёз напишет рецензию на «Логику существования» Ипполита, вышедшую в 1953 году в издательстве P U F[440]. Делёз хвалит книгу за критическое дистанцирование от гуманизма и за набросок онтологии, сделанный в пику слишком антропологическому прочтению Гегеля Кожевым.

Эта новая интерпретация Гегеля некоторым образом связана с тогдашней рецепцией Хайдеггера во Франции, в частности после публикации в 1946 году «Письма о гуманизме». Делёз, в частности, следует за Ипполитом в его определении бытия как смысла, а не как сущности: «Некоторым образом абсолютное знание – самое близкое, самое простое, оно уже здесь»[441]. Если онтология отказывается от сущности, это предполагает отсутствие второго мира, и потому абсолютное знание оказывается неотличимым от знания эмпирического.

Тем не менее Делёз не полностью согласен с постулатами Ипполита и даже резко отмежевывается от него, когда тот очень по-гегелевски заявляет, что бытие может быть идентично различию, только когда различие доводится до абсолюта, каким является противоречие. Делёз, наоборот, с 1954 года формулирует важную гипотезу, которая будет стоять в центре его будущей диссертации «Различие и повторение», согласно которой речь идет о том, чтобы построить «онтологию различия, которой бы не пришлось доходить до противоречия, потому что противоречие было бы меньше, а не больше различия»[442]. Его цель – заменить ипполитовское прочтение Гегеля, направленное на то, чтобы сместить онтологию в сторону бытия, онтологией, целиком сориентированной на жизнь.