Жёлтый фонарь, или Ведьмы играют честно!

Итак, соседка справа, жутко раскрашенная тетка неопределенной расы и рода занятий, увидев меня у ворот, приветливо выбежала навстречу, выплеснула мне в лицо ведерко студеной воды и замерла в ожидании ответных действий. Когда я пришел в себя от неожиданности и смог выдавить несколько слов (маму вспомнил, к счастью, не свою), она разревелась и скрылась в доме. Н-да…

Семейство вампиров (обычных, как ни странно), жившее слева от особняка ночных, дружно захлопнуло передо мной не только ворота и входную дверь, но и ставни.

Один лишь сосед со двора напротив, худосочный эльф с необычайно грустными глазами, оказался тихим и приветливым. Он был занят делом — пытался завязать на толстой веревке скользящий узел. Длинноухий охотно принял мою помощь и радушно сообщил, что Семья и почти все их гости отбыли на праздник, который устроил город в честь новой Принцессы. А затем попросил сделать ма-а-аленькое одолжение…

На заднем дворе росло ветвистое дерево. Рядом с ним стоял стол, на котором в ряд лежали щербатый меч с пятнами ржавчины, стилет, стеклянная банка с розовой гадостью, охотничий нож, пузырек с крышечкой в форме черепа… Под самой толстой веткой располагался колодец.

Эльф легко запрыгнул на сруб, закрепил веревку с петлей, просунул в нее голову и попросил меня «…присмотреть, чтобы все было, как надо, а если что не так, то поправить, инструменты на столе…». И прыгнул.

Приятно осознавать, что реакция оборотня намного быстрее эльфийской. Мои зубы перегрызли веревку раньше, чем остроухий понял — его планы придется отложить. А затем мы оба рухнули в колодец.

Он был глубоким, не в пример веллийским, из которых и ребенок выберется, наверняка глубиной не меньше сотни чешей.

В нашем Веселом квартале я считался одним из лучших пловцов, поэтому не испугался, когда вода сомкнулась над головой. Эльф, несмотря на худобу, барахтался и тянул ко дну. Пальцы скользили по каменным стенкам, и в какой-то миг я едва не пристукнул длинноухого со злости.

Он затих сам. Обхватил мою шею руками-веточками, уставился огромными глазищами, едва светившимися в полумраке, и начал причитать, как старая бабка. Вроде просил у меня прощения, молил богов спасти невинную детскую душу, вспоминал какого-то другого ребенка, в смерти которого он виноват… Нес какой-то бред о сказках, выдумках, доверчивых слушателях. О ночных, которые никогда такого не простят. А затем разжал руки с явным намерением отправиться в свободное плаванье…

Но, как я успел убедиться, эльфы не настолько быстры, как хотят казаться. А еще у них есть длинные волосы, за которые так удобно ловить!

Его пришлось слегка придушить, чтобы не дергался столь активно. Дальше — дело техники. Сосредоточиться, «отращивая» когти на пальцах, определить, какая из стенок самая старая и, соответственно, выщербленная, понять, что вгонять в щели когти, как кинжалы, не выходит — слишком толстые, вспомнить о ноже на поясе и пристроить его к делу, в который раз легонько стукнуть эльфа для профилактики самоубийственных порывов…

К вечеру я обязательно выбрался бы, не будь на моей шее остроухого. А так… Этот придурок очнулся, когда мне удалось преодолеть половину пути, и спрыгнул обратно. Я вспомнил всю его родню, свои ободранные колени и пальцы, даже ночных, ушедших на праздник так не вовремя, и бросился следом.

Вода выталкивала меня на поверхность, как пробку, приходилось прилагать немало усилий, чтобы нырнуть, а потом… все закружилось и завертелось, будто я попал в громадную воронку. И речи не шло о том, чтобы найти здесь эльфа, и, тем более, выбраться с ним обратно.

Мне не хотелось умирать. Совсем не хотелось… Какая ирония! Однажды я обманул смерть, а теперь погибаю из-за того, кто стремился к ней…

Меня вышвырнуло в темное озеро, на берегах которого росли странные светившиеся грибы. Здесь не было привычного для меня неба — сплошная чернота и ни малейшего намека на Руна и Рунну. Ни звука, только неспешно падали капли на камень… Чудное место. Как будто мир накрыло колпаком, сквозь который не пробиться дневному свету… Наверняка мрачные подземелья императорской тюрьмы выглядели примерно так же.

Я поплыл к берегу. Каким бы страшным ни казалось это место, шанс всегда есть, пока ты жив. Осторожно, стараясь не коснуться фосфоресцирующих грибов, мне удалось выползти на твердую сухую поверхность. Впрочем, сухой она оставалась до соприкосновения с моей одеждой.

Наверное, было холодно. Наверно… Мои чувства словно онемели. Глаза оборотня хорошо видят в темноте, да и назвать царивший здесь полумрак непроглядным было трудно, однако я не мог положиться на зрение. Незнакомые запахи забивали нюх, заставляя голову кружиться, и лишь уши верно служили мне.