Живой

Мы пообедали молча, и он, извинившись, ушел в свою комнату заниматься изучением шрифта Брайля. Программа, которую прописала для него моя мама, была удивительной, и позволяла ему поводить время одному, изучая ее. Я слышала глупый голос, переводивший то, что он читал, и мне было интересно, считал ли он его таким же раздражающим, как я.

Я улыбнулась себе и в очередной раз оставила его в покое. Мои опасения по поводу предыдущих комментариев Джоша улетучились. Размышления о том, что он сказал, никому не помогли бы, поэтому я дала себе обещание. Я просто не буду об этом думать.

Меррик продолжал молчать в течение всего дня. Эмма приехала раньше, чем обычно, поэтому я ушла примерно в пять после неловкого прощания.

Я беспокоилась о нем, но ничего не могла сказать или сделать. Через это он должен был пройти сам. Вероятно, разговоры ускорили бы это, но Меррик был не особо разговорчив.

Мама как раз заезжала на подъездную дорожку, когда я открыла дверь моего дома.

— Хочешь поехать в кино, Грэйс? — спросила она, выбравшись из машины.

— Конечно. На какой фильм?

Она пожала плечами и сказала:

— На что-нибудь романтическое. Мне хочется чего-то слащаво-романтического, а раз у твоего отца срочная операция, он будет дома только через несколько часов.

Мы переоделись в более удобную одежду, и мама повезла нас в город. Следующую пару часов мы провели, жуя попкорн и плача, когда герои в фильме наконец-то поняли, что с самого начала были влюблены.

Мы остановились, чтобы купить мороженое и прихватили немного еды для папы, который позвонил и сообщил, что скоро будет дома. Было хорошо провести немого времени с мамой. Никаких вопросов, никаких тревог.

К тому времени, когда мы вернулись домой, я была готова пойти спать, а мама, казалось, была готова пойти повеселиться.

— У тебя все в порядке, Грэйс?

Я положила еду папы в холодильник и снова повернулась к ней, увидев выражение любопытства на ее лице.

— Я в порядке. Просто устала. Почти не спала все выходные.

— Как дела у Митча?

— Он идет на поправку. Думаю, через пару дней его выпишут. Я предложила помочь с лечением дома, но так как он живет с Эммой и Нейтаном, она сказала, что сможет справиться с этим.

— Бедная Эмма. Иметь двух больных сыновей — это уже слишком. Я и представить бы себе не смогла, чтобы ты была так ранена. Я думаю, что сошла бы с ума, зная, что мой ребенок так сильно пострадал.

Я заметила, как она нахмурилась и покачала головой. Она пересекла комнату и притянула меня в свои объятия.

— Ты иди спать. Я подожду твоего отца. Я люблю тебя, Грэйс.

— Я тоже тебя люблю, мам.

Когда она меня отпустила, я почувствовала себя неуютно. Мое беспокойство за Меррика никогда не покидало меня, но именно беспокойство за его разум не давало мне спать по ночам. Он до сих пор переживал травму того, что случилось в Ираке и, вероятно, всегда будет переживать. Может быть, тело у него и сильное, но его разум все еще был очень хрупким.

Количество ночей, когда он просыпался с криком, кажется, становится все меньше и меньше, и я просто надеялась, что несчастный случай с Митчем не вызовет рецидив. Его младший брат считал его примером всю свою жизнь.

Не имея братьев и сестер, я не могла бы представить, каково это — потерять его или ее или почти потерять. Но Кира была мне почти как сестра, и от мысли, что я ее теряю, я начинала задыхаться.

Я умыла лицо и почистила зубы, затем села на кровать и вдруг поймала себя на том, что пялюсь в окно своей спальни. Было так странно, знать, что он был там, но свет был выключен. Я начала напевать себе под нос, раздеваясь и надевая майку и шорты для сна. Я подскочила, услышав, как на окне Меррика поднимаются жалюзи, и инстинктивно прикрыла обнаженную грудь, взвизгнув при этом.

— Прости, я тебя напугал? — спросил он.

— Да, я одевалась и..., — я тотчас же перестала разговаривать и закрыла глаза. Мои жалюзи были почти полностью закрыты, но даже если бы они были полностью подняты, Меррик не смог бы увидеть, как я одеваюсь.

— Черт! — сказал он с ноткой веселья в голосе. Я натянула майку и шорты и подошла к окну, подняла жалюзи и облокотилась о подоконник. Я напрягла глаза, чтобы увидеть в темноте его комнаты и едва могла различить контур его фигуры.

— В каком смысле «черт»? — спросила я.

— Мне бы хотелось увидеть это, — ответил он, драматично вздохнув.

Я сглотнула, получилось труднее, чем следовало бы, и открыла рот, чтобы спросить, почему. Он мне не дал и шанса.

— Как прошел вчерашний барбекю? Прости, что не спросил раньше.

Я отошла от шока и решила придержать ответ на его комментарий, чтобы взвесить его позже, когда буду лежать в кровати и думать о нем.

— У тебя много чего происходит, Меррик. Я даже не представляла себе, что ты знал, куда я ходила.

— Мне мама сказала.

Я улыбнулась.

— Ну, я даже не знала, что она знала, что я ходила.