Животный мир Индии и человек

Забавный случай обезьяньего грабежа произошёл несколько лет назад в Симле[16]. Главный городской кондитер приготовил великолепный свадебный торт, который в целости и сохранности был на время оставлен в запертой комнате окна которой, как и в большинстве домов Симлы, выходили на крутой горный склон. Но мало проку от закрытой двери, если окно распахнуто настежь. Так что, когда люди пришли за тортом, его последние куски уходили за окно, передаваемые из рук в руки цепочкой обезьян и весь горный склон побелел, перепачканный его фрагментами. Воровство такого рода совершается в основном из озорства, поскольку дикие обезьяны испытывают отвращение к пище, смешанной с маслом, также их не слишком прельщает сахар. Свадебный торт, к тому же выглядит (по моему скромному мнению) таким же съедобным, как кусок алебастра, и трудно понять, как обезьяны вообще догадались, что он предназначен для употребления в пищу. У обезьян сильная страсть к разламыванию предметов на части. Цветок или хрупкая игрушка развлекают обезьяну долгое время. Если в её руки попадётся птица, она не отпустит её, пока не выдернет каждое пёрышко. Если птица попробует сопротивляться обезьяна с равнодушным видом начинает энергично тереть её головой о землю. Совсем не трудно научить обезьяну ощипывать птицу для приготовления на кухне. Часто говорят, что обезьяны убивают змей путём растирания головы змеи о камень, на который они время от времени плюют, что не особенно удивительно для тех, кто знает об обычае обезьян тереть предметы о землю и вертеть их в руках для осмотра. Кроме того, несмотря на это убеждение, популярная поговорка, выражающая дилемму или возможность, которую нельзя обратить на пользу, гласит: «Словно змея в руках обезьяны». То есть держать страшно, а отпустить жалко.

Местные жители также говорят, что обезьяны разоряют птичьи гнёзда и давят яйца и птенцов исключительно по злобе. Привередливость диких обезьян в еде удивительна, учитывая, что из-за этого сильно возрастает риск смерти от голода. В течение нескольких месяцев я и моя семья ежедневно с интересом наблюдала за стаей обезьян, которую мы регулярно подкармливали, проверяя, как им понравятся самые разнообразные виды пищи. Однажды мы дали им печенья, которое от долгого лежания в торговой лавке приобрело тот специфический затхлый, жестяной привкус, так хорошо известный англо-индийцам. Они уже ели раньше такого рода печенье, но свежее, и, как обычно, немного подрались за него во время дележа, но, как только они отправили первые кусочки в рот, на их лицах появились комичные гримасы отвращения и они стали энергично отплёвываться. При этом они тёрли печенье каждой стороной о землю и тщательно его осматривали, и, по-видимому, сделали заключение: «Да, это то самое печенье, что мы ели вчера», – и попробовали его снова, после чего загалдели и загримасничали с возмущением и отвращением. Но вскоре они научились различать хорошее печенье от плохого просто по запаху.

Подобно премудрой вороне, которая способна перехитрить саму себя своей же бесцельной хитростью, обезьяны совершенно невероятно подозрительны. Наши дикие друзья, поощряемые нами, росли дерзкими, но их поведение никогда не было дружелюбным, за исключением одной обезьяны, которая, очевидно, сбежала из неволи. Нам удалось её поймать, и, сняв с неё ненавистный ошейник, мы снова освободили её. Моя дочь смогла ласковыми уговорами задобрить эту личность с большим жизненным опытом, и она приняла еду из её руки, бросая косые взгляды на открытую дверь. Все остальные обезьяны были чрезвычайно подозрительны и недоверчивы. Они видимо считали, что каждый кусочек, получаемый из наших рук, они добывают благодаря своей ловкости и, получив пищу, игнорировали нас, считая полученный от нас бескорыстный подарок триумфом их собственной хитрости. Это вполне естественно, если мы учтём, что из поколения в поколение обезьяний народ с криками прогоняли из садов и с полей. Они не опасались за свои жизни и получали чисто человеческое удовлетворение, игнорируя своих врагов с безопасной дистанции.