Животный мир Индии и человек

Св. Франциск Сальский писал: «Меня презирают и я сержусь – точно так же, как обезьяна или павлин». Такие слова мог сказать скорее человек Востока, чем человек Запада. Раздражённая обезьяна готова сорвать свою злость на чём угодно. Однако местные жители считают обезьян, – отбрасывая в сторону их священное сходство с Хануманом, образцом не столько раздражительности, сколько ненадёжности. «Чего стоит обезьянья дружба?» – риторический вопрос, «бесхвостая обезьяна», – так презрительно называют заурядного и глупого человека. «Кокосовый орех в обезьяньих лапах», – означает подарок или сложный механизм, попавший не в те руки, поскольку животное не сможет добраться до ядра, не имея ни силы, ни ума, чтобы разбить скорлупу. «Цветок в обезьяньих руках», – распространенное малайское изречение с похожим смыслом. «Одна обезьяна не скажет другой, что её ягодицы красные», – просторечное выражение с очевидным смыслом. Согласно другой поговорке, имеются десять вещей, на которые нельзя полагаться: «Куртизанка, обезьяна, пожар, вода, сводня, армия, винокур, портной, попугай и ювелир». Весьма многозначительный набор, – но – только для Индии. В конюшнях богачей обезьяну часто держат, для того, чтобы она привлекала к себе возможную порчу и сглаз – этот вездесущий жупел Востока. Отсюда происходит поговорка: «Все несчастья, происходящие в конюшне, падают на голову обезьяны». Так денно и нощно могут повторять часто встречающиеся субъекты, которые имеют привычку воображать, что их несправедливо обвиняют во всех грехах. Считается, что произнести слово «обезьяна» утром – к несчастью, но если вы увидите обезьяну до завтрака, то это принесёт вам удачу: «Станешь говорить об обезьяне или о сове утром – останешься без завтрака».

В Рамаяне Тулси Даса[30] (относительно современной версии великой эпической поэмы, которой так восхищаются индусы) способ ловли обезьян посредством кувшина с узким горлом и зерна[31] в нём в качестве приманки упоминается как свидетельство метафизического принципа иллюзии, которая играет такую огромную роль в запутанной философии индуизма. Предполагается, что обезьяна, захватив полную горсть приманки, не в состоянии будет вытащить руку из кувшина, и у неё не хватит ума разжать кулак и бросить добычу, чтобы освободиться самой. Рассуждение вполне логично и годится для иллюстрации метафизического принципа иллюзии. Более практический пример иллюзии можно получить, если дать обезьяне прозрачную стеклянную бутыль с горстью зерна внутри. Она пытается схватить зерно, затем, неверно оценив расстояние от горла бутыли до дна, обезьяна, тщательно прицелившись, с забавным видом большого хитроумия и проницательности, засовывает руку в бутыль и медленно тянется ко дну, пока внезапно руку не зажимает в горле бутыли. После одной или двух попыток обезьяна теряет терпение и интерес. Точно так же отражение в зеркале озадачивает молодого пса, когда он впервые знакомится с ним, и, в соответствии с его характером и темпераментом, возбуждает и интересует его, но, спустя совсем немного времени, интерес пропадает и пёс, словно философ, погружается в спокойствие в ожидании новых фактов. С другой стороны глупый самец-воробей может разбиться насмерть, сражаясь со своим отражением.

Указывает ли пережиток почитания обезьян, дающий иногда впечатление признания родства, с ними более раннее открытие индийскими философами последних выводов европейских эволюционистов?[32] Современные учёные-индусы изучающие Веды и другие древние тексты черпают из их смутных глубин материалы для поддержки таких теорий, как открытие Америки древними индийцами, с основанием в центральных её регионах городов, сейчас разрушенных, использование ими воздушных шаров, железных дорог и других современных изобретений, таких как электрический телеграф. Едва заметного намёка в тексте достаточно, чтобы сделать самодовольный вывод о том, что индусы хоть однажды шли в авангарде прогресса. Но их исследования внушали бы больше доверия, если бы они не делали основной упор на попытку показать, что присущее индуизму уважение жизни, признание фундаментальной общности жизненной силы будь то в человеке или во мхе и особое отношение к прародителям-обезьянам, их обожествление и традиция признавать их способность говорить, трудиться и воевать, доказывали, что философия Востока веками в безмятежном спокойствии занимала вершину познания природы, которую авангард западной науки достиг только сейчас.

Глава 4. Об ослах