Живущий Правдой

Саркофаг погрузили на деревянные салазки, запряженные рыжими буйволами. Девять высших сановников, назначенных друзьями правителя, облачились в голубую траурную одежду. В руках у них красовались высокие посохи, на конце которых сверкали серебряные статуэтки богов. Под завывание плакальщиц и пение жрецов буйволы потащили салазки к берегу Хапи. Друзья правителя по очереди лили под полозья салазок молоко, двое из них управляли быками. Народ образовал до самой набережной живой коридор. Мужчины горестно восклицали. Женщины рыдали. За гробом потянулась процессия сановников, неся в руках дары, которые предназначались для захоронения вместе с правителем: позолоченная изящная мебель, сундуки с одеждой и украшениями, колесницы, оружие, кувшины с ароматным маслом, золотая и серебряная посуда – все, что должно пригодиться правителю в другом мире.

На пристани уже поджидала священная барка, украшенная гирляндами цветов и разноцветными лентами. Быков распрягли. Саркофаг, прямо на салазках затолкали на барку. Восемь Друзей правителя взялись за весла, девятый занял место кормчего.

Священная барка, в сопровождении траурного флота пересекла Хапи. Течение тихое, словно вода замерла. Даже птицы не шумели в камышах. На другом берегу ждали жрецы. Служители Анубиса выстроились в две ровные линии, обозначая дорогу к заупокойному храму Дома Смерти. Теперь уже белых буйволов с позолоченными рогами запрягли в салазки для перевозки тела в заупокойный храм.

В колонном зале приготовили золотое ложе на ножках в виде львиных лап. На него уложили саркофаг. Жрецы Юга и Жрецы Севера четыре дня совершали различные обряды. Сюда же пускали людей, пришедших проститься с правителем и поднести ему жертвенные дары. Жрецы разыскали женщин, у которых произошел выкидыш в день смерти Тутанхамуна. Теперь два забальзамированных зародыша в крошечных саркофагах стояли рядом на столе. Посланцы с того света, не успевшие появится в этом мире, должны были помочь правителю в путешествии по загадочному пути в Дуате. Семьи не родившихся детей, одна младшего писца из Свена, другая землепашца с низовьев Хапи, теперь находились на особом положении. Их наградили землями и золотом. Их дети могли учиться в Доме Жизни за счет казны. Теперь их судьбы божественной силой связаны с Великим Домом правителей.

Пока совершались службы в заупокойном храме, Эйя вместе с главным казначеем Майем проверили гробницу. Убедились, что дары составлены в сокровищницах в нужном порядке. Две статуи хранителей в человеческий рост приволокли и установили при входе в усыпальницу. Художники работали день и ночь, расписывая стены. Эйя поморщился, оценивая их старания. Как-то все не так: видно, что торопились, рисовали наспех. Заметно: линии кривые, лица невыразительные, краски кое-где слишком яркие. Столяры уже притащили стенки деревянной усыпальницы и расставляли их в узкой комнатке, чтобы потом можно было собрать наос.

– Горе! Какое горе! – причитал Майя, качая головой.

– О чем ты так печалишься? – немного раздраженно спросил Эйя. – О правителе, так рано ушедшим от нас, или боишься за свою дальнейшую судьбу?

– От тебя ничего не утаить, – признался главный казначей, тяжело вздохнув. – Что с нами будет, когда корону Обеих Земель наденет гиксос? Как он будет править? Кого призовет в чати? Я откровенно боюсь за страну. Хоть мысль моя преступная, но с удовольствием придушил бы правительницу! – Майя изобразил, как он двумя руками сжимает чье-то горло.

Эйя приложил палец к губам.

– Ты сам видел, что из нашего окружения некого выбрать. Все готовы передраться. Может и к лучшему, что правительница выбрала чужеземца. Он сын Суппилулиумы. А лабарна умеет наводить порядок.

– Да что же ты такое говоришь? – ужаснулся Майя. – Как можешь ты такое говорить? Только представь чужеземца на троне…

Эйя внимательно посмотрел в глаза казначея холодным пронзительным взглядом.

– Кто ж тогда спасет страну?

– Хармхаб, – мрачно прорычал Майя. – И ты это знаешь, и все это знают.

– С чего ты решил?

– За ним пойдет войско. Его поддерживает жречество. Боги наградили его умом и железной волей.

Эйя презрительно хмыкнул и направился к выходу. Из мрачной холодной гробницы его встретил яркий солнечный свет.

– Хармхаб… Где он – Хармхаб? Страна на краю гибели, – а его нет, – крикнул он, подняв кулаки к небу.

***

На пятый день с восходом жрецы выстроились двумя шеренгами от заупокойного храма до самой гробницы. Одни держали в руках стебли папируса, другие гирлянды из цветов лотоса. Девять друзей правителя надели белые сандалии. Все вдевятером впряглись вместо буйволов и потащили салазки к гробнице под завывание плакальщиц.