Живые чернила (СИ)

Оливер не стал его дожидаться и ушел к себе — не маленькие, сами найдут выход. В мастерской на мольберте уже стоял холст с наброском, который он сделал, когда был у своего заказчика. Так было как-то проще — встретился с человеком, сделал нужные штрихи, может, фото, если кажется, что можешь что-то забыть, а потом работаешь себе в своем режиме, как тебе удобно. И никто не будет нудеть и подгонять, говоря, что устал или тело затекло. Мужчина смотрел на свой набросок, допивая последние глотки пива, думая, с чего начать. Он взял в руки карандаш и сразу понял, с чего — заточить его. Да и не только его — почти все карандаши требовали заточки. Оливер сам себе хмыкнул, думая, почему он забыл о том, что его рабочий инструмент пришел в негодность и требует починки. Забыл и забыл, сейчас «починит». На столе не оказалось перочинного ножа, которым он всегда точил карандаши. Пошарив глазами по всей комнате, мужчина попытался вспомнить, где мог оставить его. Кажется, он что-то делал с ним в кухне. Да, вчера он им пользовался именно там. Прихватив с собой несколько карандашей, Оливер вышел из комнаты и направился в кухню, чтобы сразу заточить их там. Мусора меньше будет на рабочем месте.

Он медленно спускался по лестнице и шел по коридорам, поймав себя на мысли, что к нему возвращается напряжение, которое он испытывал последние пару недель. Оно ушло на время матча, но сейчас вернулось. Противостояние двух упрямцев под одной крышей, вечная ругань. Это утомляет и накладывает свой отпечаток — в любую секунду ты должен быть готов к новой стычке. Именно поэтому Оливер, не заметив этого, снова напрягся. Неприятное чувство. Ноги словно наливаются свинцом, руки коченеют и перестают слушаться. Даже дышится как-то не так, тяжелее. Ощущение постоянной тревоги, оно снова вернулось, становилось сильнее из-за выпитого алкоголя. Мужчина постарался расслабиться. Он мотнул головой и тряхнул плечами, замедлил шаг и пошел спокойнее. Сейчас ему станет легче, он перестанет нервничать просто так. С этими мыслями он подходил к кухне, вход в которую был закрыт дверью.

— Кемерон, ты успокоишься когда-нибудь? — слышалось шипение Мии. Оливер не придал этому значения. Опять ссорятся, ничего нового. И почему Кем все еще не ушел?

— Я успокоюсь?! Это ты себя ведешь, как тварь! — воскликнул разгоряченный Кемерон. Видимо, ссора длилась уже долгое время.

— Чем?! — женщина тоже повысила голос, не выдержав. — Игнорируя тебя?! Избегая ссор?! Чем, блять, я веду себя, как тварь?! Кем, что ты хочешь от меня?! — ну вот, опять. Оливер только стал успокаиваться, а тут снова эти нервы. О каком спокойствии можно говорить… — Да верну я тебе эти две сотни! И на будущее запомни — хочешь кого-то соблазнить — снимай номер в нормальной гостинице, а не в дешевом мотеле! — гаркнула Миа.

Услышав последнюю фразу, Оливер на мгновение затормозил. Мотель, соблазнить, Миа, Кемерон. Он все понял. Он понял, что услышал сейчас. Ему хватило одного мгновения, чтобы осознать это. К черту спокойствие. В пару шагов достигнув двери, он ворвался в кухню, ища глазами двух изменников. Лицо горело от накатившего гнева, сердце колотилось, все нервы, кажется, в раз вытянулись в линию. Миа, Кемерон, койка в дешевом мотеле — он легко представил себе это, у него было хорошее воображение. Она посмела изменить ему. После этой мысли задрожали руки. Оскалившись, он смотрел на свою жену.

— То есть, вы трахались? — выдохнул он, в упор глядя на нее. Миа оторопела. Приоткрыв рот, она, ничего не понимая, смотрела то на Оливера, то на Кемерона. Не получив ответа сию же секунду, он с силой сжал кулаки, готовый разнести всю кухню. Глаза налились кровью, тяжелое, грузное дыхание, наверно, даже Мик бы услышал, который все еще копошился у книжной полки в гостиной. — Да? — выплюнул он эту фразу.

— Ты о чем? — проговорила Миа, стараясь сохранять спокойствие. Состояние мужа ее напугало, но поддаваться панике она не хотела. — Что с тобой?

— Что со мной? — злобно фыркнул он, продолжая сверлить ее взглядом. — Ты выставила меня похотливым ублюдком, чуть ли не жизнь тебе сломавшим. А теперь выясняется, что ты трахалась с моим другом детства. Я же все правильно услышал?! — воскликнул он. Глаза женщины округлились. — Вижу, что правильно.

— Оливер… — начал было Кемерон неуверенным голосом, но он тут же затих — послышался хруст. Оливер сломал карандаши в кулаке. Он медленно перевел взгляд на друга. — Ты не так понял, — попытался оправдаться тот. Он с опаской смотрел на мужчину, сделав шаг назад. Сглотнул.