Читаем Живые и мёртвое полностью

Россман же утверждает, что образ певицы и ее клип крайне важны для российских инвалидов, ибо поспособствуют распространению «дискурса об инвалидности»! Будто есть что-то общее между инвалидами, принадлежащими, как правило, к «низшим классам», и китч-певичкой. Будто выставление напоказ своего тела есть доказательство человечности. Среди парализованных американок — поветрие публиковать свои «откровенные» фотосессии[36]. Должны ли мы в этом действии признать защиту «дискурса об инвалидности»? Маркс как раз и говорил, что из-за отчуждения личности человеческими потребностями считают то, что в действительности является сугубо животным началом в человеке — еду, сон, секс.

Отношение к инвалидам как к равным может быть только результатом гуманистического воспитания, которое невозможно в расколотом неравенством буржуазном обществе. Клип этой певички, конечно, не помогает такому воспитанию: например, в нем девочка отламывает ногу кукле — чтобы та выглядела как кумир — и бьет обрубком ноги другие игрушки. Здесь открыто пропагандируется насилие и садизм. Гуманистическое воспитание не означает, что детям нужно вдалбливать в головы и требовать от них произносит наизусть, что, мол, инвалиды — такие же люди как мы. Это будет простым пустословием — то есть именно «дискурсом» — если не будут изменены общественные отношения. Задача заключается в борьбе с социальными причинами инвалидности: некачественной медициной, плохими условиями жизни, войной, в конце концов — то есть именно с капитализмом. Все эти причины — а значит и капитализм — Россман принимает как неустранимую данность и лишь предлагает поудобнее устроиться, успокоив свою совесть ни к чему не обязывающими словами о том, что к инвалидам нужно относится справедливо. Не борьба с социальным неравенством, а созерцание бездарных клипов — вот, оказывается, метод решения социальных проблем. Мещанские пристрастия нагло выдаются за левые идеи.

Россман собезянничала несвежий западный «дискурс об инвалидности», который, кроме того, получил даже правительственное благословление от Медведева. Педалирование «проблем инвалидов», доступности для них городской среды, объектов культуры и т.д. — тема, намеренно раздуваемая в странах Запада, начиная с эпохи расцвета извращенной политкорректности, когда бывшие левачки после 68-го года устремились в вузы и правозащитные организации. Это их работа, это их способ примирить свою паскудную жизнь с реальностью за счет антидиалектического абстрагирования «проблем инвалидов» от общественных проблем в целом. Это даже позволяет что-то подправить, подкрасить капитализм, сделать его еще прочнее. Но это не радикальное решение проблем.

Если то, что делают западные левенькие, есть глупость с точки зрения революционной стратегии, то занятия Россман — это глупость втройне: на самом левом для нее самой российском ресурсе — то есть там, где она могла высказаться наиболее безапелляционно — она публикует текст о клипе на песню западной певички. Более искаженную, превращенную форму освободительных идей трудно представить. Вот результат пересаживания лицемерной западной риторики на периферийную российскую почву[37].

Ровно то же можно сказать о подавляющем большинстве «культурных» материалов на сайтах «Рабкор» и «Открытая левая». Просто именно пример Россман как в капле воды отражает их культурный уровень. Выдаваемые за печалования об угнетенных мещанские рассуждения под впечатлением от примитивных образчиков масскульта — таковы их высказывания.

Но подобные материалы на этих сайтах бывают не так уж часто. Преобладают же совсем крохотные заметочки о новинках кинематографа и других видов искусства. В них — лишь краткое описание или пересказ и ни к чему не обязывающие рассуждения автора. Бессмысленно искать в них какую-то идейную направленность. Как признался член редколлегии «Рабкора» Даниил Григорьев, «у нас тенденция печатать любые приходящие к нам материалы, отвечающие чисто формальным критериям, среди которых нет критерия идеологического»[38]. Тогда непонятно, зачем о своих принципах нужно говорить так: «Мы стоим на демократических и социалистических позициях, выступая за радикальные перемены в обществе. И в этом плане мы одинаково противостоим как идеологии западнического либерализма, так и всевозможным версиям охранительства, прикрытого псевдопатриотической фразой» (курсив мой) [39]. Социализм — это уже не идеология?

Перейти на страницу:

Все книги серии Статьи с сайта saint-juste.narod.ru

Похожие книги

Расшифрованный Булгаков. Тайны «Мастера и Маргариты»
Расшифрованный Булгаков. Тайны «Мастера и Маргариты»

Когда казнили Иешуа Га-Ноцри в романе Булгакова? А когда происходит действие московских сцен «Мастера и Маргариты»? Оказывается, все расписано писателем до года, дня и часа. Прототипом каких героев романа послужили Ленин, Сталин, Бухарин? Кто из современных Булгакову писателей запечатлен на страницах романа, и как отражены в тексте факты булгаковской биографии Понтия Пилата? Как преломилась в романе история раннего христианства и масонства? Почему погиб Михаил Александрович Берлиоз? Как отразились в структуре романа идеи русских религиозных философов начала XX века? И наконец, как воздействует на нас заключенная в произведении магия цифр?Ответы на эти и другие вопросы читатель найдет в новой книге известного исследователя творчества Михаила Булгакова, доктора филологических наук Бориса Соколова.

Борис Вадимович Соколов , Борис Вадимосич Соколов

Документальная литература / Критика / Литературоведение / Образование и наука / Документальное
Что такое литература?
Что такое литература?

«Критики — это в большинстве случаев неудачники, которые однажды, подойдя к порогу отчаяния, нашли себе скромное тихое местечко кладбищенских сторожей. Один Бог ведает, так ли уж покойно на кладбищах, но в книгохранилищах ничуть не веселее. Кругом сплошь мертвецы: в жизни они только и делали, что писали, грехи всякого живущего с них давно смыты, да и жизни их известны по книгам, написанным о них другими мертвецами... Смущающие возмутители тишины исчезли, от них сохранились лишь гробики, расставленные по полкам вдоль стен, словно урны в колумбарии. Сам критик живет скверно, жена не воздает ему должного, сыновья неблагодарны, на исходе месяца сводить концы с концами трудно. Но у него всегда есть возможность удалиться в библиотеку, взять с полки и открыть книгу, источающую легкую затхлость погреба».[…]Очевидный парадокс самочувствия Сартра-критика, неприязненно развенчивавшего вроде бы то самое дело, к которому он постоянно возвращался и где всегда ощущал себя в собственной естественной стихии, прояснить несложно. Достаточно иметь в виду, что почти все выступления Сартра на этом поприще были откровенным вызовом преобладающим веяниям, самому укладу французской критики нашего столетия и ее почтенным блюстителям. Безупречно владея самыми изощренными тонкостями из накопленной ими культуры проникновения в словесную ткань, он вместе с тем смолоду еще очень многое умел сверх того. И вдобавок дерзко посягал на устои этой культуры, настаивал на ее обновлении сверху донизу.Самарий Великовский. «Сартр — литературный критик»

Жан-Поль Сартр

Критика / Документальное