Жизнь Аполлония Тианского

По другим преданиям, Аполлоний преставился в Линде — вошел в храм Афины и там исчез. Однако же иные утверждают, что жизнь свою он окончил на Крите и что было это куда как удивительнее, нежели в рассказе о Линде. Жил он якобы на Крите, где восхищались им пуще прежнего, и однажды позднею ночью пришел в храм Диктинны[389], а названное святилище стерегут псы, коим положено охранять храмовые богатства. По мнению критян, эти псы не уступают свирепостью медведям и прочим подобным хищникам, но на Аполлония они даже не залаяли, и, сбежавшись, стали к нему ластиться, как не ластились и к давним знакомцам. Тогда храмовые служители схватили его и связали как колдуна и грабителя, объявив, будто подбросил он псам какую-то сладкую подачку. Около полуночи Аполлоний отряс с себя узы, и, кликнув тех самых служителей — дабы ничто не осталось тайным, — быстрым шагом поспешил к дверям святилища. Двери распахнулись настежь ему навстречу, но едва он вошел, снова захлопнулись, словно бы затворились, и послышалось изнутри девичье пенье, а песнь была такая: «Ввыспрь от земли, вдаль к небесам, гряди горе!», что означает: «Вознесись от земли к небу».

и, наконец, о том, как уже после кончины своей поучал блаженный тианиец о бессмертии души и сколь великих почестей удостоился он от семейства кесарева (31)

31. И еще после кончины своей проповедовал Аполлоний о бессмертии души, изъясняя истинность сего учения, однако же и предостерегая от чрезмерного любопытства к сему великому таинству, а было это так. Явился в Тиану некий юноша — охотник до споров, правдивому слову отнюдь не внемлющий. Аполлония уже не было среди людей, и народ дивился его кончине, однако же никто не осмелился и заикнуться, будто отошедший не бессмертен, а потому все только и толковали, что о душе, ибо местная молодежь была страстно привержена к наукам. Вступив в разговор, упомянутый юнец — а он и в бессмертие души совершенно не верил — объявил: «Слушайте, вы! Вот я уже десятый месяц без устали молюсь Аполлонию, да ниспошлет он мне слово о душе, а он до того помер, что, невзирая на мои молитвы, даже и не показался, а тем паче никак не удостоверил меня в бессмертии своем». Так он сказал, а на пятый день после того, порассуждав все о том же предмете, уснул не сходя с места. Из юных его собеседников иные сидели над книгами, иные твердили геометрию, царапая чертежи свои прямо на земле, — и вдруг спящий вскочил и еще в полудреме завопил, словно одержимый, обливаясь потом: «Я верю тебе!» Тут все приступили к нему, любопытствуя, что же с ним сталось, а он ответил: «Неужто вы и сами не видели премудрого Аполлония? Только что он был среди нас, прислушался к нашему разговору, а потом пропел предивные стихи о душе!» — «Где же он? — спросили товарищи. — Отнюдь не являлся он к нам, хотя было бы нам это желаннее всех радостей человеческих!» На это юноша промолвил: «Похоже, что приходил он ко мне одному, дабы разубедить меня в моем неверии. Итак, внимайте божественному глаголу:

Смерти не знает душа и, промыслу токмо подвластна,
Словно стреноженный конь на волю из тленного тела
Резво рвется она, отрясая постылые путы,
Дабы в родимый эфир воротиться от мук многотрудных.
Срок придет и поймешь, а ныне без толку толки:
Ты средь живых и жив — не в прок тебе эта наука!

Сие откровение — словно пророческий треножник, воздвигнутый Аполлонием ради таинства души, дабы шли мы по сужденному судьбою пути в радостном сознании собственной нашей природы. Могилы Аполлония — ни подлинной, ни мнимой — мне видеть не довелось, хотя и обошел я множество стран, повсюду слыша предания о святости его. Что до Тианского храма, то воздвигнут он наподобие святилищ кесарских[390], ибо даже императоры не отказали разделить с Аполлонием подобающие им почести.

АПОЛЛОНИЙ ТИАНСКИЙ ПИСЬМА

1. К Евфрату

Я в дружбе с философами, но ни с софистами, ни с грамматиками[391], ни с прочим подобным сбродом я дружбы не веду, да и в будущем не намерен. Так что ежели ты не из их числа, то нижеследующие слова тебя не касаются, а ежели и ты таков — очень даже касаются. Усмири свои страсти и учись быть философом, а против истовых любомудров не злобствуй, ибо уже близок ты к старости и смерти.

2. К нему же

Добродетель бывает природная, наживная, упражненная, и каждым из названных способов обрести ее похвально. Вот и проверь, осталась ли у тебя хоть какая добродетель, и перестань обучать суемудрию или по крайности учи своих знакомцев задаром — ты и так уже скопил мегабизовы богатства[392].

3. К нему же