Жизнь – безумная штука, Карсон

Избавившись от презерватива, который я почему-то не забыл надеть, я затянул ее тело на себя. И тотчас почувствовал кожей ее улыбку. Она снова уткнулась в меня носом. Отметив про себя ее ровное, мерное дыхание, я тоже погрузился в мир снов.

– Карсон, проснись, милый, тебе снится кошмар, – услышал я шепот.

Я мгновенно вскочил в постели.

– Что? – выдохнул и огляделся, пытаясь сориентироваться.

– Тебе снился нехороший сон, – повторила Грейс и потянула меня вниз. Я вновь опустился в постель и провел рукой по влажным волосам. Мне снова приснился этот гребаный сон.

– О чем он был? – прошептала Грейс, прижимаясь ко мне и кладя щеку мне на грудь.

Я вздохнул.

– Моя мать… а потом Ара. В последнее время мне это постоянно снится. Я не знаю почему.

– Расскажи мне, – сказала она, касаясь губами моей груди, подперла ладонями подбородок.

Я едва мог различить ее в темноте, но я знал: глаза, что смотрели на меня, в солнечном свете были чистыми и голубыми, а в темной комнате превратились в глубокие бездонные колодцы.

Зато я чувствовал рядом со мной ее тепло, вдыхал присущий только ей аромат, слышал тревогу в ее голосе. Это утешало и успокаивало. Мне хотелось поделиться болью, что пришла ко мне в темноте ночи.

И я рассказал Грейс про сон, про то, как я выскользнул из задней комнаты, как наблюдал за «выступлением» матери, о том, как она внезапно превратилась в Ару. Обдав меня теплом своего дыхания, Грейс снова поцеловала меня в грудь и крепко обняла.

– И то и другое было для тебя травмой, дорогой, – мягко сказала она.

– Да, – согласился я. Я знал: она права. Именно поэтому я объединил этих двух женщин в моем сне. Мы оба с минуту молчали. Я рассказал ей про свой сон и, получив ее утешение, мгновенно ощутил, как у меня отлегло от сердца. Я расслабился, чувствуя, как меня окутывает покой, умиротворение.

– Это одна из причин, почему после тебя я не был ни с кем, – тихо сказал я.

Она подняла голову.

– Что ты имеешь в виду? – спросила.

Я помолчал.

– Когда я вернулся домой из Вегаса, я взглянул на все по-другому. Я никогда не воспринимал секс как нечто не просто физическое, но и эмоциональное. Наша встреча изменила для меня все.

Грейс снова нежно обняла меня. Я мог сказать: она ждала, что я продолжу.

– Это как с моей матерью. Мне яростно хотелось ее защитить, но я был беспомощен. Чего я никогда не мог понять – это как она поставила себя в такую ситуацию. Но потом возвращалась домой просто… сломленной. Каждый раз. Она делала то, что делала, за счет собственной души. Я не говорю, что так бывает со всеми. Но с ней было так. Я все видел и ничего не мог с этим поделать. Это было так больно. Я же был совсем ребенком, я этого не понимал. И поэтому позже, я не знаю, возможно, я сам занялся тем же самым, чтобы получить какой-то контроль над тем, над чем у меня не было контроля в прошлом. В то время я сказал себе, что это не имеет значения, что это просто легкий способ заработка, но в глубине души я все-таки знал: это ложь. Наверное. Я много думал об этом, и я не психолог, но мне казалось, что это заслуживает размышлений.

Я вздохнул, собираясь с мыслями.

– В любом случае после тебя я больше не мог лгать себе. И я понял, что не хочу возвращаться к тому, чем я занимался раньше. Безымянные связи, девочки на одну ночь. Дело даже не в выборе, это просто было невозможно. – Я на минуту умолк, вспоминая тот самый первый раз, когда я понял это наверняка. В тот вечер, когда я приехал к Грейс в округ Колумбия и подумал, что видел ее с ее парнем, я отправился в бар, и одна женщина начала оказывать мне знаки внимания. Я мог бы легко пойти к ней домой. Но меня это не интересовало. Даже в том состоянии, в котором я находился, меня это просто не интересовало – во всяком случае, случайный секс. – Я постарался отогнать мерзкие воспоминания о том вечере. Теперь Грейс была со мной, в моих объятиях.

– Во всяком случае, – продолжил я, – потом нас перебросили на задание, и я провел пару лет в пещерах в пустыне…

Я усмехнулся. Не проронив ни слова, Грейс улыбнулась, потерлась об меня носом и вновь поцеловала, молча показывая свою поддержку.

– А потом то, что случилось с Арой… в некотором смысле это вновь пробудило во мне эти чувства. Это сложно объяснить.

– Вы делаете благородное дело, ты и твои парни, – прошептала она. – Я понимаю.

Есть ли в английском языке два слова красивее и приятнее этих двух? В тот момент я точно знал, что ответ отрицательный.

– Ты давно разговаривал с матерью? – тихо спросила она.

– Нет, я даже не думаю, что она в курсе, что я служил во флоте. Не то чтобы ей было все равно. Мой сосед по комнате Дилан жил в квартире, которую мы снимали в Лос-Анджелесе, пока пару месяцев назад не переехал в Вегас, но она ни разу не позвонила ему, чтобы узнать, где я и что со мной…

Грейс шумно вздохнула.

– Она понятия не имеет, что упускает. – Грейс на минуту умолкла. – Ты знаешь, что с ней случилось… Я имею в виду, почему она так долго занималась этим?

Я покачал головой.