Жизнь – безумная штука, Карсон

– Лучше? – спросил я, гадая, помогает ли комбинация адвила, который я ей дал, и горячей воды снять боль в натруженных мышцах.

Она кивнула и закрыла глаза. Вода стекала по ее волосам и телу.

Уйдя со склонов, мы пошли в ресторан в домике, где находился пункт проката, и подкрепились горячим супом и сэндвичами.

После этого Грейс настояла на том, чтобы мы нашли небольшую елку. На следующий день было Рождество, и она со смехом сказала, что, хотя мы были нашими подарками друг другу, уже распакованными, – нам все-таки нужна была елка. Лично я не особо переживал из-за отсутствия елки, но был готов на все, лишь бы Грейс была счастлива, и поэтому мы отправились на поиски.

Мы посоветовались с работниками ресторана, в котором обедали, и нам сказали, что прямо за городом есть базар рождественских елок, поэтому мы поехали туда и выбрали из того, что там осталось, а оставалось там совсем не густо. Но Грейс увидела возле ворот маленькую хилую елочку, и ее глаза загорелись. Я засмеялся и сказал парню, который там работал, что мы ее берем.

В городке мы заехали в хозяйственный магазин и купили пару гирлянд. Это были уличные фонарики, других там не было. Ладно, сойдут за елочные украшения. Грейс казалась счастливой, и это все, что имело для меня значение.

К этому времени ее мышцы одеревенели, и она двигалась все медленнее и медленнее, поэтому я отвез ее домой, дал ей болеутоляющую таблетку и велел принять горячий душ.

Я внес елку и фонарики в дом и поставил дерево в подставку, как вдруг услышал, как она стонет от боли. Я зашел посмотреть, что случилось. Грейс едва не рыдала, пытаясь поднять руки над головой, чтобы вымыть волосы.

Ей явно требовались мои услуги.

Ополоснув ей волосы, я снова повернул ее и помассировал плечи и руки. Она повернула голову и простонала:

– Боже, это похоже на небесное блаженство.

Как будто в ответ на ее стоны и тихие всхлипы, мой член тотчас встал по стойке смирно. Грейс наклонила голову и нежно потерлась о меня ягодицами. Я ахнул.

– Грейс… – предупредил я.

Она повернулась ко мне лицом, наклонилась и слегка погладила меня. Я шумно втянул в себя воздух.

– Грейс, тебе больно. Я не хотел…

– Знаю. Но я не в такой плохой форме, чтобы не наслаждаться тобой… Я имею в виду, если ты не склонишься над моей головой. Тогда у нас возникнут проблемы.

Она улыбнулась. Я засмеялся, но тотчас простонал. Ее рука двигалась быстрее, вода смазывала мой член, и ее рука легко скользила по нему вверх и вниз.

Она опустилась передо мной на колени. Мой член тотчас подпрыгнул. Боже мой, она собиралась взять его в рот! У меня перехватило дыхание. Она немного неуверенно посмотрела на меня, и я точно знал, о чем она думала.

– Детка, все, что ты делаешь, идеально, я тебе это обещаю.

Она слегка улыбнулась и, сжав в кулаке мой восставший член, взяла мой кончик себе в рот и обвела языком.

– О боже, Лютик, это так приятно, – еле слышно простонал я. Я хотел, чтобы она знала, насколько невероятными были ее губы. Полностью взяв меня в рот, она начала двигаться по моей длине вверх и вниз. Я смотрел на нее, но теперь ее глаза были закрыты. Бог ты мой, это было истинное блаженство!

Когда она застонала, я ощутил вибрацию, мой член дернулся у нее во рту, и из меня вылетело немного влаги. Я поднес руки к ее волосам и нежно провел по ним пальцами. Я тяжело дышал, ощущение ее теплого рта дарило столь мощное удовольствие, что я засомневался, что продержусь долго.

Я дышал учащенно. Она тоже увеличила скорость и заработала энергичней. Звуки льющейся воды, мое надрывное дыхание и влажные звуки ее рта – вскоре все это довело меня до экстаза.

– Грейс, Грейс, о боже, как хорошо. Я сейчас кончу, детка, – задыхаясь, прошептал я.

Мои бедра сами приподнялись, а она слегка кивнула, давая мне понять, что я могу кончить ей в рот, и мой оргазм взорвался, горячий и интенсивный. Я простонал, наблюдая, как она замедляет ритм, глотая все, что я мог ей дать.

Она встала и поцеловала меня в губы. Я слегка покачнулся.

– Черт побери! Я и подумать не мог, что ты знаешь в этом толк.

Я самодовольно улыбнулся ей. Она на миг нахмурила брови, но ее глаза вспыхнули, и она рассмеялась.

– Очень смешно, – сказала она, хлопнув меня по ягодицам.

Я громко ойкнул и снова улыбнулся ей. Закончив мыть друг друга, мы вышли из душа, чтобы украсить наше хилое, грустное хвойное деревце. Но, если честно, когда мы с Грейс, прижавшись друг к другу, сидели на диване, а в камине ревело пламя, я, посмотрев на это жалкое, кривобокое, полуголое, украшенное уличными фонариками деревце, подумал, что в жизни не видел рождественской елки прекраснее.

Я притянул к себе Грейс. Я точно знал, что люблю ее. Я был влюблен в женщину, которую сжимал в объятиях. В тот момент все было так же ясно и мирно, как мягко падающий за окном снег. Наверное, я любил ее уже очень давно. Возможно ли такое? Да и важно ли, когда это произошло или почему? Возможно, любовь – самое сложное, и одновременно самое простое на свете.

Она прижалась ко мне, и слова застряли у меня в горле. Спустя минуту она повернулась и мечтательно посмотрела мне в глаза.