Жизнь – безумная штука, Карсон

– Что? – спросил он, улыбаясь мне.

– Ничего. Просто мне нравится твой вид. Нет, честное слово. Особенно очки.

Он приподнял бровь.

– Неужели? Тогда, может, надеть их в постели? Голый, но в очках.

Я расхохоталась.

– Звучит жутковато.

– Хмм, ты понятия не имеешь, – прорычал он и притянул меня к себе. Я снова рассмеялась, но мне в глаза ударил свет, и я сказала:

– Тсс, встает солнце.

Он наклонился ближе к моему уху.

– Я почти уверен, что оно будет и дальше вставать, независимо от того, шепчем мы или нет, Лютик.

Я шутливо пихнула его локтем.

– Ха-ха. Я просто имела в виду, давай воздадим ему должное уважение, которого оно заслуживает.

Он быстро поцеловал меня и притянул ближе к себе.

– Хорошая мысль, – прошептал он.

Мы наблюдали за восходом до тех пор, пока солнце не встало из-за горизонта. Окружавшие нас заснеженные холмы тотчас засияли и залились золотым светом. Тогда Карсон взял меня за руку и начал мой первый урок катания на сноуборде.

Я облажалась. Нет, действительно облажалась. Хотя в конце концов я научилась спускаться со склона, не упав, но только потому, что боль в руках, когда я отталкивалась от земли, чтобы встать, была настолько невыносимой, что я оставалась стоять вертикально исключительно из-за чистой решимости.

Я даже не думала, что когда-либо буду так сильно смеяться над собой. А вот Карсон был воплощением терпения. А еще он был забавным и не выделывался… по крайней мере, не слишком много. Хотя, если честно, я не возражала. На склонах он был прекрасен. Летя на бешеной скорости на доске по снегу, он чувствовал себя так же легко и комфортно, как на прогулке по автостоянке. Пару раз он поднимал меня на более высокий склон и пару раз скатился один, без меня, пока я училась сохранять вертикальное положение, а затем вновь присоединился ко мне, чтобы продолжить урок.

В конце концов, когда мое тело не выдержало и запросило пощады, Карсон взял меня за руку, улыбнулся и сказал:

– Ты настоящий боец. Ты сегодня была молодцом.

– Молодцом?! – простонала я. – Я была ужасна. Чаще на пятой точке, чем на ногах.

– Все так начинают. Мы попробуем еще раз.

Я покачала головой.

– Это вряд ли. Ты, конечно, великолепен, и я с радостью вернусь сюда еще разок. Но ты катайся на сноуборде, а я буду присматривать за ванной в доме, чтобы вода в ней не остывала.

– Посмотрим, – он улыбнулся.

– Хм. Да, посмотрим. Прежде чем мы сдадим мое снаряжение, я хочу увидеть, как ты прыгнешь.

Он приподнял бровь.

– Ты уверена? Тебе придется спуститься с другого холма.

Мои мышцы запротестовали.

– Я готова пожертвовать собой, – сказала я.

– Хорошо, – он улыбнулся. – Тогда давай.

Мы поднялись на подъемнике на еще более высокую трассу. Здесь Карсон велел мне спуститься ниже по склону и посмотреть прыжок, который он выполнит слева от меня.

Я спустилась вниз и остановилась в стороне от лыжной трассы, чтобы наблюдать за прыжком.

Было уже за полдень, и я страшно проголодалась, так как на завтрак у нас был только кофе. Но я не могла покинуть склон, не увидев, как Карсон выполняет прыжки, которые он описал мне, когда я спросила его, что ему больше всего нравится в сноуборде. Он назвал это «захватом воздуха».

Был день накануне Рождества, и склоны были практически безлюдны, так что мне было легко следить за ним.

Спустя минуту я увидела, как он спускается по склону, быстро и уверенно, увидела, как его тело, словно пружина, распрямляется в прыжке. Мое сердце бешено забилось в груди.

Боже, он был великолепен.

Согнув колени и описав в воздухе полный оборот, он взмыл с края обрыва. У меня перехватило дыхание. Я взвизгнула, глаза наполнились слезами. Это был один из тех моментов, когда человек делает что-то настолько замечательное, настолько невероятно удивительное, что сердце парит, а к горлу подкатывается комок от одной только красоты этого зрелища. В такие моменты несложно поверить, что мы действительно созданы по образу и подобию Божьему.

Согнув ноги в коленях, словно пружины, Карсон приземлился – устойчиво и уверенно. Когда он обернулся у подножия холма, я едва смогла разглядеть его лицо, но я была уверена на все сто, что он радостно улыбался. Я положила руку в перчатке на сердце под лыжной курткой.

– И это, дамы и господа, все, что она сказала, – прошептала я себе, зная, что мне конец. Но почему-то меня это устраивало.

Карсон

Я намылил Грейс волосы и помассировал подушечками пальцев кожу головы, нанося шампунь.

– Хмм, – сладостно простонала она, стоя передо мной в душе. У меня тотчас заныло в паху. Я временно оставил без внимания этот факт. Моему Лютику было так больно, что она не могла даже поднять руки над головой, чтобы вымыть волосы шампунем. Разумеется, когда дело касалось Грейс, стоявшей вниз головой под проточной водой, я охотно оказал ей эту услугу. Но мне было немного совестно, что она так перенапрягла свое тело, что едва могла двигаться.

Я повернул ее и слегка приподнял, чтобы она могла наклонить голову, а я – сполоснуть ей волосы под спреем. Она лениво улыбнулась мне.