Жизнь евреев в России

…Помещики, ищущие прибытков в продаже вина, не перестанут искать их и в то время, когда на место евреев будут им услуживать в том христиане, которые, заступив место евреев; найдутся принужденными поступать так же, как и евреи; известно, впрочем, что сии последние никогда продажею вина не обогащались, а извлекали одно только пропитание и удовлетворение лежащих на них повинностей…

Сделать из всех евреев купцов и ремесленников, по множеству ощутительных причин, было бы также и невозможно, и невыгодно, между прочим, потому,

1. что местечки и города не в состоянии ни поместить всех евреев, ни доставить им упражнения и пропитания;

2. что от умножения числа купцов и ремесленников в тех городах и местечках, в коих и теперь находится число, превосходящее истинную потребность, и от наполнения городов народом нищим, ни к каким ремеслам не привыкшим, должны понести потерю настоящие купцы и ремесленники и подвергнуть чрез то упадку самую торговлю. Впрочем, всё купечество и все ремесла в польских губерниях большею частью и без того наполнены евреями, а затем к винной продаже обращается один только их избыток…

Комитет, убеждаемый сим положением целого народа… и особенно опасаясь, чтобы вящим продолжением насильственных мер в настоящих политических обстоятельствах не ожесточить сей уже до крайности стесненный народ, признает необходимым вместо непрерывных отсрочек, коим конца предвидеть неможно и кои, кроме колеблемости правил и совершенной невозможности исполнения, ничего более не обнаруживают, решительным образом пресечь существующие ныне замешательства оставлением евреев на прежних их жителъствах и дозволением промыслов, статьею 34-ю остановленных».

Доклад комитета не был высочайше утвержден[58]; быть может, этому помешала надвинувшаяся Отечественная война; возможно, однако, что это было вызвано опасением умалить авторитет высшей власти. Как бы ни было, в то время указанное обстоятельство не имело особого значения для евреев, так как выселение из деревень было еще ранее приостановлено впредь до дальнейшего распоряжения. Но вообще тот факт, что по докладу не последовало высочайшей санкции, не остался без печальных последствий. Раз идея о нежелательности выселения евреев из уездов не была официально признана, в будущем открывался широкий простор для новых подобных опытов. И действительно, мера выселения евреев приняла впоследствии характер системы. Доклад комитета был временно предан забвению.

Отечественная война, година тяжкого, но славного испытания, открыла пред взором правительства душу еврейского народа. Тот еврей, на которого так обильно сыпались со всех сторон удары, которого правительство иначе себе не представляло, как в образе жадного корчмаря, жестоко обирающего бедного крестьянина, этот еврей предстал пред русской властью в новом свете. Император Александр I лично убедился, что прежние страхи по поводу созыва Наполеоном Синедриона были напрасны. Евреи не только остались верными стране, которой присягали, но, забыв перенесенные обиды, старались принести России посильную помощь. И император Александр I оценил искренний патриотизм еврейского населения.

В 1812–1813 годах при Главной квартире государя состояли два еврея – Зундель Зонненберг и Лейзер Диллон, носившие титул «депутатов еврейского народа». Они сопровождали Главную квартиру и за пределами России. Депутаты выполняли различные поручения, касавшиеся армии; они даже получили похвальные листы от начальника Главного штаба князя Волконского. Но, помимо этого, депутаты официально предстательствовали за еврейский народ. В 1814 году еврейская депутация была принята императором, и тогда же «Его Величество соизволил в повелении, датированном: Брухзал, 29 июня 1814 г., выразить еврейским кагалам свое милостивейшее расположение и повелеть, чтобы та же депутация или подобная отправилась в С.-Петербург, дабы там, во имя проживающих в Империи евреев, выждать и получить выражение высочайшей воли и определение относительно их всеподданнейших желаний и просьб касательно современного улучшения их положения»[59].