Жизнь и удивительные приключения астронома Субботиной

Но этой меры оказалось недостаточно. Надежда Владимировна Субботина начала раздумывать о переезде в Москву, поближе к Соболькам, поближе к домам, которыми она владела, и к сестре, Ольге Владимировне Соколовой, жившей и работавшей в Москве, рассчитывая между прочим, что кто-нибудь из ее сыновей устроится на службу именно в этом городе и сможет помочь ей с ведением дел, в том числе и с хозяйством в Собольках. Хотя эта последняя надежда оказалась нереалистичной. «…теперь, когда Олег[788] кончит[789], и Нахимов предложил его устроить <…> в министерство Торг[овли] и промышл[енности], и когда Олег охотно ухватился за эту мысль и просит за него похлопотать, то, конечно, уже отошла всякая мысль у меня о том, что Олег будет служить в Москве, — писала Н. В. Субботина О. А. Федченко. — А без него мне и Оле[790] будет очень трудно направить на должный путь дела с домом и с Собольками для чего я, главным образом, и решила переезд в Москву. А также и денежный вопрос при разделении на 2 дома тоже заставляет задуматься и подсчитать, что это будет стоить. Вообще очень боюсь, что у меня не хватит решимости поставить в первый вопрос изыскан[ие] способа удержать последние крохи, а не думать только об радостях жизни около деток. Кажется я пойду на сделку со своей совестью, как ни стыдно в этом признаться, и возьму 2 маленьк[ие] кв[артиры] — одну в Москве, в доме, а другую в Петерб[урге], тоже небольшую, где и я с дочерьми могу останавливаться, и где поселятся Сережа и Олег. <…> Да и Нина время от времени захочет приезжать в Петерб[ург], и ей приятно будет у Сережи и Олега останавливаться. До осени еще время много, и обдумаю. Во всяком случае, Игорь хорошую кв[артиру] — на Петровке д. 4 — взял, мы свою нашим перед[адим], а имущество пока в Игореву кв[артиру] поставим»[791].

Переезд в Москву. Собольковский лазарет

Однако с течением времени и после долгих раздумий Надежда Владимировна Субботина приняла все-таки решение отказаться от съемной петербургской квартиры и переехать в Москву, предположительно в одну из квартир в собственном сдаваемом внаем доме, но и это по каким-то причинам не удалось, и уже зимой 1913/1914 гг. Нина Михайловна жила в Собольках. Хотя, возможно, в этот раз дело было не только в ограниченных финансах семьи, но и в рекомендации врачей. Не очень-то ей это понравилось. 11 января 1914 г. она писала О. А. Федченко: «Дорогая Ольга Александровна! Сердечно Вас целую и желаю всего хорошего. Как Ваше здоровье и настроение? Сижу в Собольках, где ужасно скучно и холодно; все печи дымят, а лампы коптят; в комнатах было +5° и я чуть не плакала, что уехала из Петербурга. А все потому что послушалась доктора! Ничего он не понимает хоть и профессор. Крепко Вас целую!»[792] Но несмотря на такие не очень пригодные для зимней жизни условия в Собольках, Надежда Владимировна все-таки решилась на окончательный переезд. 21 марта 1914 г. Нина Михайловна писала К. А. Морозовой: «Дорогая Ксения Алексеевна! Вы как-то говорили, что хотели бы иметь абонемент на <…>[793]. Т[ак] к[ак] мы переезжаем весной в Москву, то не хотите ли взять себе мое место, № 1 между колоннами? <…> Другой билет, № 2-ой, кажется, оставит за собой Сережа (мой брат)»[794]. 31 мая 1914 г. Нина Михайловна писала Ольге Александровне Федченко: «Все еще как-то не верится что мы переезжаем в Москву! Я даже часть своей мебели оставляю в П[етер]б[урге] у друзей. Не позволите ли поставить и к Вам на время маленький диван, 2 кресла и столик? Думаю — все. Это не займет много места»[795]. Таким образом, по возвращении из Карадагской экспедиции для наблюдения полного солнечного затмения в начале осени 1914 г. Нина Михайловна отправилась не в Петербург, а в Москву и далее в Собольки, где и провела зиму 1914/1915 гг. Как она написала в своих воспоминаниях: «Вернувшись в Москву, я сразу начала работать в воен[ном] лазарете в Можайске»[796].