Жизнь Отечеству. Честь никому. Памяти адмирала Ивана Ивановича Чагина

После бесчисленного множества поворотов и страха, причинённого минною атакой эти суда потеряли своё место на карте, так что командовавший ими контр-адмирал Небогатов решил взять курс на запад и шёл по нему до тех пор, пока не приблизился к корейскому берегу и не определился по приметным на нём пунктам. На рассвете он увидел острова Ульнеунг и от них уже проложил курс на Владивосток, но опять в этой местности, почти в 200 милях от места, где началось сражение, повторилась драма предыдущего дня. В то время как Того и Небогатов находились ещё в расстоянии 60 миль друг от друга, беспроволочный телеграф известил первого из них о движении русских к северу и в 10 часов 30 минут утра Небогатов, его офицеры и команды, которые вероятно уже радовались своему удачному прорыву, вдруг увидели себя окруженными со всех сторон 27 военными японскими судами, не считая массы миноносцев. Быстроходный крейсер «Изумруд» воспользовался первой минутой замешательства и пустился в бегство, чтобы за тем придя в бухту Святого Владимира, выбросится на камни. Прочие четыре судна сдались неприятелю.

Мы также для сравнения приведём карту с более обширным видом, охватывающим весь театр действия.

Вернёмся назад непосредственно к крейсеру «Алмаз», чтобы узнать и мнение других членов экипажа корабля, особенно, засвидетельствовавших гибель броненосца «Бородино».

«Состоял старшим офицером крейсера II ранга «Алмаз» с 27 сентября 1902 г. При моем назначении на крейсер на нем состояло команды по списку около 80 человек, из которых 30–35 находились в школах и других командировках. Находившиеся на лицо нижние чины были зачислены в команду крейсера из людей, оставшихся в 8-м флотском экипаже, по выделении из него минного отряда в отдельную часть, и переведенных из других экипажей для пополнения 8-го экипажа, вследствие чего ядро команды было очень дурное.

По мере плавания поведение их продолжало улучшаться и начало проявляться большее усердие к службе.

В бою и после него, до прихода во Владивосток, команда держала себя прекрасно.

Накануне боя машины крейсера были в исправности, но на продолжительный полный ход крейсер, как и всегда, не мог рассчитывать, вследствие часто лопавшегося парового трубопровода.

Запасы главных материалов и провизии были полные.

За время, перехода эскадры на Восток в разведочной службе не практиковались, если не считать тех случаев, когда один из крейсеров отправлялся для опознания появлявшихся на горизонте судов. Правильной же разведочной службы и нельзя было нести, потому что при эскадре не было разведчиков.

Броненосец «Бородино» погиб в 7 час. 10 мин. вечера, обозначаю это время точно, потому что посмотрел на часы в то время, когда он лег совершенно. Во время гибели броненосца, крейсер «Алмаз» находился у него на правом траверзе, приблизительно, в 15 кабельтовых, и на курсе в NO-й четверти.

Капитан 2 ранга Дьячков»[35].

Григорьев 3-й Василий Федорович лейтенант, минный офицер крейсера II ранга «Алмаз» внёс тоже большую лепту в героический поход крейсера. Его мнение и наблюдение за ходом сражения с позиции минной боевой части корабля весьма поучительны и полезны. Как правило, мнение молодых офицеров флота по обстоятельствам событий наиболее откровенно, так как они не связаны с обстоятельствами по сокрытию оных.

«После гибели «Бородино», случившейся вскоре, после семи часов вечера, броненосцы все вдруг повернули влево на 8 R и пошли на сближение с крейсерами; в это же время, по нашему курсу (NО 23°), видны были две группы миноносцев, на которые вначале пошел крейсер «Олег», а за ним все остальные крейсера в кильватерной колонне, с концевым «Алмазом», но, пройдя немного, уменьшил ход и стал склоняться влево и лег почти на обратный курс, а за ним все остальные крейсера, стреляя в миноносцев. Кто первый повернул, броненосцы или крейсера, точно указать не могу, так как случилось это почти одновременно. Ход «Олега» был значительный и он, с «Авророй», значительно отделился вперед; остальным крейсерам сильно мешали транспорты, которые были перемешавшись с крейсерами и приходилось часто давать дорогу.

Хотя сильно темнело, но можно было заметить, что «Олег» менял курсы. Когда явилась возможность, освободившись из кучи, дать большой ход, «Олег» был едва виден, легли на прежний курс. Уже окончательно стемнело и вскоре, немного правее носа по курсу, увидели несколько цветных ракет, считая, что это идет японская броненосная эскадра, склонившаяся влево за нашими броненосцами, изменили курс вправо и, как мне помнится, даже шли в SO четверть. Считая себя разошедшимися с японцами и не видя ни наших крейсеров, ни броненосцев, лишь видно было освещение боевыми фонарями и слышна была пальба; кто светил, разобрать было нельзя.

Отдалившись значительно от своих судов и не имея возможности в темноте их разыскать, рискуя наоборот натолкнуться на неприятеля и так как, конечная цель была указана в приказе Командующего эскадрой, то командир решил идти прямо во Владивосток. Это было в 10 часу вечера.