«Жизнь прошла. А молодость длится…» Путеводитель по книге Ирины Одоевцевой «На берегах Невы»

Чуть мерцает призрачная сцена,
Хоры слабые теней,
Захлестнула шелком Мельпомена
Окна храмины своей.
Кучера измаялись от крика,
И храпит и дышит тьма.
Ничего, голубка Эвридика,
Что у нас студеная зима.

Черным табором стоят кареты,

На дворе мороз трещит,
Все космато – люди и предметы,
И горячий снег хрустит.
Слаще пенья итальянской речи
Для меня родной язык,
Ибо в нем таинственно лепечет
Чужеземных арф родник.

Понемногу челядь разбирает

Шуб медвежьих вороха.
В суматохе бабочка летает,
Розу кутают в меха
Пахнет дымом бедная овчина,
От сугроба улица черна,
Из блаженного певучего притина
К нам летит бессмертная весна,

Модной пестряди кружки и мошки,

Театральный легкий жар,
А на улице мигают плошки
И тяжелый валит пар.
Чтобы вечно ария звучала:
– Ты вернешься на зеленые луга,
И живая ласточка упала
На горячие снега.

(226, т. 1, с. 82–83)

С. 373…как говорит сынишка Анны Радловой. – Речь идет о Дмитрии Сергеевиче Радлове (1915–1969).

С. 373Четвертый “№ 1” собирался почему-то очень долго… – …“Балладу об извозчике”. — Ни одного экземпляра этого журнала, по-видимому, не сохранилось.

Оцуп – стихи про гвоздь… – Вероятно, речь идет о стихотворении Н. Оцупа “Я приснился себе медведем…”, в котором есть строки: “Или юноша – парижанин, / Проигравший деньги на скачках, / Все что брат прислал из России, / Где его гвоздильный завод?” (8, с. 39).

С. 373Вскоре вышел первый сборник “Цеха поэтов” в “нормально благопристойном виде”. — Речь идет об альманахе “Дракон” (февраль 1921 г.), который на с. 81 был обозначен как “издание Цеха поэтов”.

С. 373Гумилев считал, что стихи должны издаваться… в предмет искусства. – Сравните во фрагменте интервью Я. Блоха Ю. Офросимову, приводящемся в комментарии к американскому собранию сочинений Гумилева, о котором в НБН скоро прямо пойдет речь: “Все издания «Петрополиса» являлись плодом содружества поэтов и художников, и интересно отметить, что из всех поэтов единственный Гумилев восставал против художественных обложек и фронтисписов. Его «Огненный столп» вышел в простой белой обложке, без всякой графики, и в дальнейшем, после смерти Гумилева, все томики его стихов выпускались «Петрополисом» без всяких украшений, согласно воле автора. Результатом споров с Гумилевым о ненужности художественных обложек явилась коллективная «Поэма об издательстве», основным автором которой был Гумилев, придумавший для нее и размер – «молоссы»…” (122, т. 2, с. 344–345).

С. 374Неправильно названная в собрании сочинений Н. Гумилева “поэмой”… — См.: 122, т. 2, с. 261, где “баллада” к тому же названа “Поэмой об издательстве”.

С. 374Я.Н. Блох ошибается… – …размер “молоссы” (?). – Сравните с комментарием к с. 373.

С. 374–375…в собрании сочинений Н. Гумилева… “Баллада об издателе”… – Господин / Блох. – См.: 122, т. 2, с. 261.

С. 375…Чехонин… Митрохина… – Сергей Васильевич Чехонин (1878–1936) и Дмитрий Исидорович Митрохин (1883–1973) – известные книжные графики.

С. 376В комментариях к экспромту № 393… — Под номером 393 во втором томе собрания сочинений Гумилева было помещено короткое шуточное стихотворение, в котором обыгрывался неловкий оборот “умеревший офицер” из несохранившейся поэмы Н. Оцупа (122, т. 2, с. 202). В “Чукоккале” под автографом этого стихотворения указываются его авторы: “Соч<инили>: Гумилев, Мандельштам, Г. Иванов<;> Верно: О. Мандельштам” (412, с. 337).

С. 376В примечаниях № 398 к письму Гумилева… – …“Слегка седеющий поэт”. — Приведем текст этого шуточного послания Гумилева Одоевцевой 1920 г.: