Жизнь проста. Как бритва Оккама освободила науку и стала ключом к познанию тайн Вселенной

Во многих отношениях библейская трактовка возникновения жизни была последним оплотом теологии Фомы Аквинского, на который 600 лет назад своей острой бритвой замахнулся Уильям Оккам. Фома Аквинский интерпретирует библейскую историю о Сотворении мира в рамках философии Аристотеля, приравнивая конечную цель (лат. telos – предназначение), которой Аристотель наделяет объекты природы, будь то кошки, собаки, быки или дубы, к божественному замыслу. Кроме того, он утверждает, что универсалии, благодаря которым один вид отличается от другого, тоже определены Богом, и это делает виды вдвойне неизменными. Упразднив универсалии и конечную цель, Оккам разделался с постулатом Фомы Аквинского о неизменности видов. Более того, как видно из цитаты в начале главы, Оккам считает, что естественные изменения свойств возникают случайно, однако затем сохраняются, потому что это «обеспечивает выживание». В сущности, средневековый философ предугадывает теорию естественного отбора, однако эта блестящая догадка наряду со многими другими была забыта в эпоху Просвещения, когда отвергалось все имеющее отношение к Средневековью. Итак, победила догма, что позволило шведскому натуралисту Карлу Линнею (1707–1778), который считается отцом современной таксономии, выступить со следующим заявлением: «Новых видов просто не существует»[362].

В пользу божественного начала в происхождении видов говорил известный «аргумент часовщика», выдвинутый английским священником, натуралистом и философом Уильямом Пейли (1743–1805), который утверждал, что механистические законы Ньютона, Галилея, Бойля и Фарадея не способны объяснить сложность организации живой материи, например строение человеческого глаза. В качестве подтверждения он придумывает историю о том, как, гуляя как-то по вересковой пустоши, он натыкается на «лежащие на земле часы и не может не задуматься над тем, как они оказались в этом месте». «Следовательно, – продолжает Пейли, – должно быть, где-то и когда-то существовал мастер, который сконструировал эти часы с той лишь целью, чтобы кто-то нашел их и задал этот вопрос…» В этом аргументе разумного замысла Пейли угадывается так называемый аргумент о «боге белых пятен»[363], о котором нередко вспоминают, сталкиваясь с явлениями, которые пока нельзя объяснить законами природы.

Однако в начале XVIII века появлялись все новые и новые открытия, которые загоняли «бога белых пятен» в угол. К числу таких открытий можно отнести окаменелости – камни, удивительно похожие на растения и животных, которые могли лежать в том же месте, что и часы, на которые наткнулся Пейли, гуляя по вересковым пустошам. Такие окаменелости, получившие название «фигурных камней», как правило, находили фермеры, вспахивая поле, иногда их можно было обнаружить и на морском берегу. Некоторые напоминали ветки, листья и семена деревьев, другие имели сходство с фрагментами костей. Попадались находки, чьи причудливые формы делали их похожими на загадочных морских существ. В Дорсете фермеры нередко выкапывали из земли гигантские валуны, имеющие форму диска с узором в виде спирали, закрученной как ракушки морских моллюсков. Благодаря этому сходству их стали называть «каменными змеями» (рис. 28). Камни, получившие название «чедвортские булочки», поскольку их круглая поверхность была симметрично разделена на пять секторов, напоминали окаменевших морских ежей[364]. Возникал закономерный вопрос: что делают эти окаменелые останки известных и неизвестных морских существ глубоко под землей и далеко от моря?

В XVII веке стандартный ответ звучал так: всех их создал Бог. Они появились на земле как воплощение замысла, ведомого одному Богу. Возможно, он задумал их как опытные образцы, прежде чем перейти к созданию существ из плоти и крови, а может быть, для того, чтобы еще раз напомнить человечеству о своем всемогуществе. Тогда почему они так странно располагались? Почему их в избытке находили в Оксфордшире и Дорсете, однако они практически не встречались в Дартмуре и холмистой местности Уэльса? Почему эти божественные письмена в камне предназначались только для жителей Дорсета и были недоступны жителям Северного Уэльса?[365]

Рис. 28. Рисунки Роберта Гука. Фигурные камни, которые раньше называли «каменными змеями», а сегодня известны нам как останки аммонитов