Жизнь точки на карте

– Это приказ, а не предложение. Я оплачиваю всё время, которое ты посвятишь мне в этой поездке. В конце концов, имею я право на маленькое удовольствие за свои деньги? Крис, – немного мягче добавила она, – ты обещал мне. У нас не было времени только для нас.

– О, Кристофер, какая прелесть! – лыжная маска слегка приглушала её звонкий голос. – Готова поспорить на сотню долларов, ты никогда не рискнёшь съехать с этой горы!

– Ты проиграла, – без всякого страха или осторожности он оттолкнулся палками, бросил их и ринулся вниз – прямо на трамплин, видневшийся на склоне горы.

Хилари завизжала:

– Сумасшедший, я пошутила!

– А я – нет! – вызывая вновь к жизни полузабытые воспоминания, ветер хлестал ему лицо, защищённое одной лыжной маской. Он чувствовал себя птицей, умопомрачительная скорость была единственным лекарством от хандры. После одной из размолвок с Дайаной Крис запил, порой целые дни проводя в дурмане, но алкоголь не приносил желаемого результата – успокоения. Он уехал, увлёкшись мыслью о путешествиях, новых открытиях, артефактах. Героем его второго романа стал старатель из Сьерра Пилада, а Крис всегда очень придирчиво относился к прорисовке деталей. И он отправился туда. Но тропический ад долго выносить невозможно, и, получив кое-какой опыт, он бежал назад в Швейцарию от лихорадки, вечной спутницы гиблых малярийных болот.

Впервые на лыжи Крис встал, когда ему уже минуло двадцать пять лет, и сразу же ошалел от сумасшедшего коктейля из ветра и скорости, сопроводившего первый спуск с гор. Его не смутило тогда, что половина спуска была проделана лицом в снег. Так продолжалось неделю, другую, месяц… Его тренер, пожилой победитель местных соревнований, орал на него нещадно на обоих языках – французском и немецком, которые знал в равной степени, и лексикон его был разнообразен; после его уроков Криса Хантера признали бы своим в любом борделе Цюриха, Берлина или Марселя. Однако Джеми Хайнц научил его и самому главному – умению стоять на лыжах до конца, сливаться в единое целое с этими стошестидесятисантиметровыми чудовищами и испытывать вновь и вновь незабываемые ощущения в полёте на них. Прошло два года, и в межкантонных соревнованиях по фристайлу его технику оценивали семеро судей: при скорости около 60 километров в час тройное сальто получилось почти безупречным – фигура в воздухе потянула на 118 баллов, приземление – на самый высший – три. Ли Торнтон – последний раз, когда он пользовался своим настоящим именем – стал серебряным призёром соревнований. И, пресытившись славой, через два дня таинственно исчез…

Трамплин толкнул его вверх, в безупречно чистое морозное швейцарское небо; но скорости оказалось недостаточно для повторения прошлого подвига. Одинарное сальто – и Крис Хантер уверенно встал на лыжи вновь. Остановившись посреди укатанной площадки, он посмотрел наверх – и сердце его упало: Хилари Орти намеревалась последовать его примеру.

– Не смей! – заорал он, напрягая все силы своих лёгких.

– Ты смог, и я смогу, – упрямо прокричала в ответ Хил. Её длинные тёмные волосы бились по ветру, а лыжная маска беспечно болталась на груди. Крис успел жестами заставить её натянуть эластичную и плотную чёрную ткань на лицо, но больше ни одному его указанию отчаянная австралийка не последовала.

Резкий ветер вызвал слезы на её глазах, трамплин вскинул вверх слишком быстро и сильно; прежде чем успела сориентироваться, она падала вниз, потеряв одну из лыж, лицом в снег. Стремительное, неудержимое движение по склону горы остановил Крис. Опустившись на колени, он помог отстегнуть оставшуюся лыжу с левой ноги молодой женщины, поднял Хилари, отряхнул от снега костюм и печально потрогал обвисшие мокрые пряди тёмных волос:

– Твоя причёска погибла, детка. Хорошо, хоть голова цела.

Продолжая выплёвывать изо рта снег, которым она едва не подавилась, Хилари находила силы и выражать своё возмущение.

– Я оскорблена! Почему у тебя получилось, а у меня – нет?

– Ты сумасбродное создание, Марианна. Никогда не думал, что смогу полюбить в тебе эту черту. Я ни разу не говорил тебе, что занимался фристайлом профессионально?

– Правда?

– И даже получал награды.

– Верю, – любовница Хантера опустила голову, но глаза её подозрительно блестели. – Ты способен на это. Ты такой же сумасшедший, Кристофер Хантер, как и я.

– Сомнительный комплимент, – Крис хмыкнул. – Быть похожим на вас, Хилари Орти, означает подвергать смертельной опасности свою жизнь.

Хилари поёжилась.

– Не смешно. Может, хватит на сегодня?

– Для тебя – несомненно. Меня совсем не радует перспектива сидеть в компании с тобой и воспалением лёгких, а потом транспортировать твой труп в Сидней. У меня есть более неотложные дела. Мы возвращаемся в гостиницу.