Читаем Жизнь в дальневосточном городе полностью

Осенью 1981 года я соорудил стеллаж для книг на всю длину большой стены. Стойки для него высотой до самого потолка я заказывал в лесообрабатывающем цехе одного из строительных управлений Комсомольска-на-Амуре. А струганные досочки нужного размера для полок стеллажа мне прислали багажом по железной дороге родственники из Лесосибирска. Изготовил их сын моей тёти по отцу Гоша Карнаев. Я всё заготовленное подогнал, соединил. Получилась вполне надёжная и достаточно эстетичная конструкция. Таким образом решилась проблема с размещением уже имеющихся книг и журналов, которые до этого нам приходилось складывать стопками на полу. Примерно половина полок стеллажа остались незанятыми. Они предназначались для расширения книжного и журнального фонда нашей домашней библиотеки в будущем.

В конце этого же года удалось приобрести через книжный магазин компактную механическую пишущую машинку югославского производства. Она стоила сравнительно недорого. Я и дочь её довольно быстро освоили. Приобрели также механическую швейную машину класса 2М, изготовленную в городе Подольске. Она перешла в полное распоряжение и пользование супруги.

В однокомнатной квартире на улице имени Парижской Коммуны наша семья проживала немного дольше трёх с половиной лет. Жили мы там довольно комфортно, однако нас не оставляла мечта о получении более просторной квартиры. Дочь наша взрослела, и ей требовалась отдельная комната. И вот наконец в начале ноября 1982 года в месткоме профсоюза нашего института меня известили о том, что положительно решается вопрос о предоставлении моей семье двухкомнатной квартиры. Это сообщение было воспринято мной как очень приятный подарок к празднику 7 Ноября.

Ордер на заселение в квартиру я получил 9 ноября. А переехали мы туда 24 ноября. Квартира находилась на улице Котовского, в доме № 1. Дом этот пятиэтажный, специально построенный в своё время для преподавателей политехнического института, поэтому его в городе тогда обычно называли «преподавательским». Он расположен на территории вузовского комплекса зданий и сооружений по соседству с общежитием № 1 института, в котором мы жили до переезда в однокомнатную квартиру на улице Парижской Коммуны.

Достоинства нового жилья заключались для нас в следующем:


• тип полученной нами квартиры – уже не хрущёвка, а всё-таки брежневка. Комнаты раздельные. Бытовые помещения (кухня, ванная, туалет, коридор) – посередине. Все её окна выходили не во двор, а на улицу. Довольно удобная планировка. Такая планировка получила в народе название «распашонка»;

• места работы и учёбы членов нашей семьи находились в шаговой доступности. Объекты сферы обслуживания – также. Галя ездила на работу в свой книжный магазин и обратно на трамвае только в случае крепких морозов в зимние месяцы, а также тогда, когда была сильно загружена какими-то вещами.

• по меркам города того времени благоустройство территории вокруг дома и ближайших улиц было нормальным.

• Недостатки тоже были. Они постепенно проявились. Основные из них таковы:

• квартира находилась на первом этаже, поэтому часто случались засоры канализации;

• её окна выходили на восток, однако лучи утреннего солнца к нам почти не попадали из-за стоящего на другой стороне улицы дома;

• было очень шумно от проходящего по улице грузового транспорта. Особенно досаждали тяжёлые самосвалы «Татра», когда производилось строительство передельного металлургического комбината.

Пару месяцев продолжался у нас хлопотный период, в течение которого мы приспосабливались к условиям жизни в новой квартире. Пришлось сделать посильный неотложный косметический ремонт: устранить дефекты в стенах, побелить их и потолки известковым раствором (прежде всего в комнатах), покрасить полы во всей квартире, а также панели в подсобных помещениях. По ходу дела я привёл в порядок все двери, добившись того, чтобы они все хорошо открывались и закрывались; заменил замок, встроенный во входную дверь; сменил прогнувшиеся полки во встроенных шкафах и т. д. Некоторые дела мы оставили на летний период (например, покраску оконных рам).

Постепенно я и Галя освоились в большой комнате. Она расположена слева от входа в квартиру. В ней занял своё естественное место вдоль всей дальней стены стеллаж, полки которого были загружены книгами и журналами, а возле него были размещены диван-кровать и, ближе к окну, мой письменный стол с настольной лампой. Вдоль противоположной стены были поставлены имевшиеся у нас шкафы, а позднее там был сооружён ещё один стеллаж длиной в два раза меньше, чем основной.

Дочь мы поселили в той комнате, что поменьше. Она находится справа от входа в квартиру. Ларисе в её комнату мы поставили оставшуюся часть незадействованной в большой комнате мебели. Кроме того, купили и поставили туда новый диван-кровать.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
100 знаменитых анархистов и революционеров
100 знаменитых анархистов и революционеров

«Благими намерениями вымощена дорога в ад» – эта фраза всплывает, когда задумываешься о судьбах пламенных революционеров. Их жизненный путь поучителен, ведь революции очень часто «пожирают своих детей», а постреволюционная действительность далеко не всегда соответствует предреволюционным мечтаниям. В этой книге представлены биографии 100 знаменитых революционеров и анархистов начиная с XVII столетия и заканчивая ныне здравствующими. Это гении и злодеи, авантюристы и романтики революции, великие идеологи, сформировавшие духовный облик нашего мира, пацифисты, исключавшие насилие над человеком даже во имя мнимой свободы, диктаторы, террористы… Они все хотели создать новый мир и нового человека. Но… «революцию готовят идеалисты, делают фанатики, а плодами ее пользуются негодяи», – сказал Бисмарк. История не раз подтверждала верность этого афоризма.

Виктор Анатольевич Савченко

Биографии и Мемуары / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное