Жизнь в средневековой деревне

Остальные деревенские ремесленники, вероятно, оказывали услуги лишь время от времени. Коттеры, мастера на все руки, несомненно, специализировались на том или ином виде деятельности. Дубильщиков, представителей очень важной профессии, в Элтоне, видимо, не было – по крайней мере, на постоянной основе. Но известно, что один из элтонцев, сын Джона Даннинга, переселился в Хейхем и стал там Джоном Таннером (Джоном Дубильщиком), «состоятельным человеком, обладателем многочисленного имущества»⁴⁶². Элтонцы, вероятно, сами выделывали шкуры, мастерили упряжь, выполняли другие работы. Среди странствующих торговцев и ремесленников, проходивших через деревню, были кровельщики, плиточники, лудильщик («человек, починяющий медные кувшины и сковороды»), возчики («двое мужчин с телегами навоза во время косьбы» и «двое возчиков, доставляющих камень»), особые люди для «клеймения животных» и «выкармливания молочных поросят», «женщина, доящая овец», «три работника, ведущие животных сквозь болото», «девушка, сушащая солод», «отлученный от церкви писец, помогающий свинопасу в лесу» и «различные другие работники»⁴⁶³. В деревнях, относившихся к аббатству Рэмси, а также в Питерборо, Стэмфорде и прочих близлежащих городах работали сапожники, шорники, бондари, стекольщики, кожевники, портные и другие торговцы и ремесленники.

Развитие ремесел в городе способствовало повышению качества жизни в деревне. Как заметил Анри Пиренн, старые помещичьи мастерские, где работали крепостные, производили орудия труда и ткани «едва ли вполовину так же хорошо, чем отныне – ремесленник в соседнем городе»⁴⁶⁴. В то же время отток ремесленников приводил к тому, что на долю крестьян оставались плуг и серп – унылый и однообразный труд. Город не только обещал более разнообразную жизнь, но и манил своей свободой. На континенте давно закрепилось правило, гласившее, что «свободный воздух делает человека свободным»: проведя в городе год и один день, крестьянин переставал быть крепостным. В Англии для выхода из крепостного состояния человек должен был проживать в городе, обладавшем королевской хартией, или на королевских землях. Чтобы воспользоваться этим шансом, требовалось овладеть каким-либо ремеслом: сделать это в деревне было нелегко, но все же возможно. По словам Джеймса Рэфтиса, отъезд вилланов из поместья Рэмси «происходил постоянно и зафиксирован в самых ранних судебных записях»⁴⁶⁵.

Одно из деревенских ремесел практиковалось так широко, что им занимались не одни лишь профессиональные ремесленники. Свои варщики эля имелись не только в каждой деревне, но и на каждой улице. Правильнее, впрочем, говорить «варщицы» – многие, если не большинство, были женщинами (в Элтоне – почти все). Эль был нужен жителям средневековой английской деревни не меньше хлеба, но если помол и выпечка хлеба были монополией сеньора, которая строго охранялась, то изготовлять эль разрешалось каждому, и этим правом пользовались вовсю. Совершенно непонятно, как феодалы упустили из виду эту динамичную отрасль (правда, они нашли способ получать с нее доход, штрафуя пивоваров за слишком слабый эль или за недолив). В процессе варки использовались ячмень (обозначающее его английское слово «barley» этимологически связано со словом «beer» – пиво) и, кроме того, овес, пшеница и солод. Чтобы стать пивоваром, нужно было приготовить партию эля, водрузить вывеску на доме и превратить его во временную таверну. Требовалось обзавестись кое-какой утварью, прежде всего большим котлом, но это не препятствовало бедным женщинам заниматься пивоварением. Все двадцать три человека, осужденные по обвинению элтонских пробователей эля в 1279 году, были женщинами. Семь осужденных помиловали, приняв во внимание их бедность⁴⁶⁶.

Деревенская жизнь в конце XIII века ни в коем случае не предполагала изобилия. «С учетом плодородия почвы, технических знаний и капиталов, которыми обладали крестьяне, бремени арендных платежей и налогов людей было больше, чем могла прокормить земля», – заключают Майкл Постан и Дж. З. Титоу, пожалуй с излишним пессимизмом⁴⁶⁷. Разумеется, обычные мужчины и женщины, и свободные и несвободные, временами испытывали нужду в той или иной степени. Деревня давала безземельным арендаторам, свободным и несвободным, относительную безопасность, требуя взамен непрерывного труда. Неудивительно, что многие жаждали лучшего, более легкого существования. Народные сказания повествовали о баснословной стране Кокань, «где чем больше спишь, тем больше зарабатываешь», и где «можно есть и пить все, что хочешь, без опаски»⁴⁶⁸.