Жизненный цикл Евроазиатской цивилизации – России. Том 1

Под влиянием народных традиций, устоев, привычек, под влиянием народного мировосприятия новым содержанием наполнялась и сама церковная культура, религиозная идеология. Суровое аскетическое христианство Византии, укореняясь на русской почве, с ее культом природы, с поклонением солнцу, свету, ветру, с ее жизнерадостностью, жизнелюбием, глубокой человечностью, существенно преобразовалось. Это нашло отражение во всех областях культуры.

Христианство, оказав сильнейшее воздействие на русскую культуру, на изменение мировоззрения людей, их восприятие всей жизни, а значит, и на представления о красоте, художественном творчестве, в то же время не упразднило народных истоков русской культуры. Переплетение христианских и народно-языческих влияний привело к формированию уникального в мировой истории феномена русской культуры. Для древнерусской культуры характерны открытость и синтетичность, опора на народные истоки и народное восприятие окружающего мира, выработанные всей многострадальной историей восточного славянства.

43.3. Формирование церковно-догматического мировоззрения в церковно-религиозной литературе

В рассматриваемый период Церковь и церковная литература стояли на первом плане и олицетворяли собой богословскую, философскую и научную мысль, которая питалась почти исключительно богословскими темами и вопросами, пользуясь например, «Диалектикой» Иоанна Дамаскина, который приспособил логику к религиозным целям. Некоторые проблески философской мысли замечаются в «Словах» и «Поучениях» различных духовных писателей; впоследствии в самой церковной жизни возникают вопросы, дающие повод к различным взглядам и их мотивировке.

Подняться до целостного и стройного религиозного мировоззрения в духе и истине слова Божия древнерусский человек не чувствовал себя в силах, сколько можно судить по его литературе. Во внутренний смысл Священного писания, фундаментальные вопросы религиозной веры он вникал с трудом и неохотно. Зато какая-либо внешняя подробность религиозного вероучения, приложение вероучения к тому или другому практическому случаю – это могло приковывать к себе древнерусский ум с неотразимой силой. Вступая в мир религиозных понятий, древнерусский человек обращался, прежде всего, к этим отдельным случаям, мелким казусам и на них способен был развить удивительную силу напряжения и стойкости. Однако чтобы твердо уяснить себе основные начала и по ним определить все возможные практические случаи, для этого ему недоставало, по-видимому, ни умения, ни охоты. С нивы русских сердец, вспаханной, по выражению летописца, св. Владимиром и засеянной Ярославом, русская мысль потом дергала и молотила каждый колос отдельно, и потому, может быть, работа ее была так медленна и малоплодна, хотя производилась иногда с большим напряжением сил душевных и силы мысли.

В русской богословской мысли, в сущности, мало общего с византийским богословствованием. Последнее отличалось наклонностью к отвлечению, тонкостью в диалектическом развитии понятий и уменьем складывать их в стройную систему. Ничего подобного не заметно в древнерусском богословствовании, в нем можно найти даже свойства прямо противоположные.

Когда непосредственное, эпическое настроение мысли встречается с тонкими религиозно-нравственными определениями, выработанными чересчур отвлеченной мыслью под влиянием сложной церковной жизни, может быть, естественным результатом такой встречи и является наивная церковно-нравственная казуистика. «Поучение к братии» Луки Жидяты (XII век), трактат «Об опресноках» киевского митрополита Леонтия (XII век).

К середине XI века относится «Остромирово Евангелие», которое представляло собой большой сборник разнообразных статей богословского, философского и этического характера, предназначенных для евангельского чтения по дням недели, начиная с Великой Пасхи. Рукопись была украшена миниатюрами, в том числе с изображением трех евангелистов Иоанна, Марка и Луки. От конца XI века сохранилось несколько памятников религиозно-церковного содержания, в частности «Архангельское Евангелие» (1092) и три «Служебных Минеи», созданные в Новгороде в 1095–1097 годы. Позднее, в первой трети XII века было создано еще много литературных религиозно-церковных памятников, большинство из которых, к сожалению, не сохранилось до наших дней. Среди уцелевших рукописей той поры следует назвать следующие. «Мстиславово Евангелие», написанное священником Алексой по поручению новгородского князя Мстислава Великого в 1115 году для новгородской Благовещенской церкви на Городище. Княжескую грамоту Мстислава Великого – самый древний нарративный рукописный памятник Киевской Руси, которая была дарована им новгородскому Юрьеву монастырю в 1130 году.