Жизненный цикл Евроазиатской цивилизации – России. Том 3

Одни считали, что за образец для исправления следует взять греческие тексты и заново их перевести на русский язык. Сторонником этой точки зрения был Никон (в то время еще архимандрит Новоспасского монастыря в Москве), который мечтал установить вселенское единство православных церквей, а поэтому стремился к унификации обрядов по византийским образцам. По мнению его идейных противников, в первую очередь, протопопа Аввакума, в качестве образца следовало взять не греческие, а древние русские книги. Греческие образцы он считал непригодными, обосновывая это тем, что Греция отошла от истиной веры, и греческое православие не смогло сохранить себя в первозданной чистоте (Флорентийская уния). Кроме того, Русь осталась единственным независимым православным государством, в отличие от той же Византии, захваченной турками. Поэтому греческое вероисповедание не может служить образцом для Святой Руси.

В конечном итоге в жизнь была воплощена точка зрения именно Никона, т.к. он стал патриархом. Сторонники Аввакума, составили оппозицию – «староверов», как они назы-вали себя сами или «раскольников», как именовали их представители официальной церкви. Царь Алексей Романов и Никон, близкий друг и советник царя, ставший к тому време-ни патриархом, приняли решение взять за образец (также как и церковь Украины) современные им греческие богослужебные книги, отпечатанные в Венеции, изданные там же славянские Требники, предназначенные для литовско-русских униатов. Исправлением книг в России занималась большая группа «справщиков». В основном это были ученые монахи, приглашенные в Москву с Украины, где в то время было хорошо поставлено богословское и филологическое образование.

На основе государственной реформы Церкви происходило формирование клерикально-догматической идеологии. Реформа патриарха Никона послужила тому, что содержательное смысловое наполнение вероисповедания было принесено в жертву государственным интересам и политической целесообразности. Она явилась начальным этапом создания единой и главное единообразной клерикально-догматической идеологии, и превращения Церкви в вероисповедальное идеологическое государственное ведомство. Этот процесс был вполне завершен Петром I с учреждением Священного Синода. Церковное идеологическое ведомство, и проводимая им клерикально-догматическая идеология при-званы были выступить в роли системы повсеместного контроля умонастроений подданных, контроля их лояльности властям, обеспечивая руководство этими умонастроениями.

Борьба была ожесточенной – официальной церкви так и не удалось полностью искоренить инакомыслие. Часто идеи староверов становились идеологическим знаменем народных волнений против угнетения. Старообрядцы, во всяком случае, протопоп Аввакум выступали за сохранение содержательного, смыслового наполнения религиозной веры, они выступали за приоритет мистического служения Марии–Иоанна. Для них молитвенное слово, обряд – это лишь внешняя форма, способ богообщения. Главное для них было не соблюдение обрядов, а богообщение, духовно-нравственное просвещение и возрастание.

Протопоп Аввакум исходил из того, что через слово в человеческое сознание входят смыслы и Божественный свет, просветляя и просвещая его. Он стоял не за сохранение старых форм богослужения, он не был противником необходимого обновления. Но он стоял за сохранение содержательного наполнения, смыслов богообщения и богослужебной практики.

Протопоп Аввакум говорил: «В каких это правилах написано, чтобы царю церковью владеть и догматы изменять? Ему подобает лишь оберегать ее от волков, ее губящих, а не толковать и не учить, как веру держать и как персты слагать. Это не царево дело, а право-славных архиереев да истинных пастырей, которые души свои готовы положить за стадо Христово, а не тех пастырей слушать, которые готовы и так и сяк на одном часу перевернуться, ибо они волки, а не пастыри, душегубы, а не спасители: своими руками готовы пролить кровь неповинных и исповедников православной веры бросить в огонь. Хороши законоучители! Они такие же, как земские ярыжники, – что им велят, то они и творят».

Протопоп Аввакум занимал непримиримую позицию в отношении «мудрости внешних». В своей «Книге бесед» он хотя и признает мирскую мудрость Платона, Аристотеля, Диогена, Гиппократа и Галена, но, тем не менее, всех античных мыслителей помещает в ад. В одном из своих поучений он предостерегал: «Не ищите риторики и философии, ни красноречия, но здравым истинным глаголом последующее, поживите. Понеже ритор и философ не может быть христианин!»

Мистико-аскетическое, антиинтеллектуальное понимание философии в Древней Руси развилось на основе резкого противопоставления земного небесному и убеждения, что материальное и идеальное начала мироздания не могут быть смешиваемы. Отождествление христианской веры с истинной философией указывало на внебытийный смысл такой философии. Мирские же знания, связанные по своей природе с материальной сферой мироздания, не воспринимались как истинные и полезные в деле устремления к Богу.