Жизнеописания трубадуров

К правилу XLI. – Вы, конечно, слышали о том празднестве, которое королева Английская, в бытность свою в Париже, устроила для избранных знатных дам. Между явившимися на этот праздник были графиня Артуа, дама славная и величественная, и Алиса, супруга пятого сеньора Богемии, которая прибыла с мужем, дабы повидать эти земли, и была прекраснее любой из своих современниц. Король французский приказал своим рыцарям почтить эту красавицу, как только смогут, и те по этой причине посоветовали королеве оказать ей почетный прием. Была на этом празднестве и госпожа Бланшман, о коей упоминалось выше; она, хотя уже утратила свою красоту, по-прежнему блистала своими речами и нравами. Поручив рыцарям усадить за столом прочих дам, королева призвала к себе лишь этих трех и усадила названную госпожу Бланшман, красноречивую и добродетельную, на более почетное место, чем двух остальных. По этой причине среди юношей и людей неосведомленных поднялся ропот, и, когда по окончании пира три упомянутые сеньоры удалились, те стали шутливо и со смехом упрекать королеву за то, что она так поступила; королева же, повернувшись к ним, отозвалась: "Запишите себе эту пословицу, и ваши пересуды тотчас прекратятся". И она огласила им основное из данного правила:

Ни род, ниже краса жену не красят,
А разум и одна лишь добродетель
Тому порука и свидетель,
Что честь и слава каждой воздается,
Кто по заслугам дамою зовется.

К правилу XLIX. – Смотри пример. Шесть провансальских дам вышли, чтобы развлечься, из Нима, как рассказывает сеньор Аймерик, и, оказавшись за городскими воротами, разделились надвое: одни, зайдя для отдыха в какую-то церковь, стали разглядывать святыни, тогда как другие, проникнув в прелестный сад возле церкви, обменивались новостями с тремя рыцарями, стоявшими у садовой ограды. Священник, отворивший сад трем последним дамам и выпровоженный оттуда рыцарями, подойдя к тем, которые оставались в церкви, сказал: "Ваши подруги сумели отыскать для себя развлеченье более привлекательное, нежели вы, пребывая здесь", и рассказал им о том, что происходит в саду и чем занимаются их приятельницы. И тогда госпожа Бланшман, одна из тех, кто оставались в церкви, и та самая, о которой упоминалось выше, произнесла в ответ содержащееся в данном правиле:

Цветы чаруют и отрадны травы,
Но чары добродетели сильнее
И благовоние ее нежнее.

Другая сказала священнику: "Увещания священнослужителя никоим образом не [должны быть] таковы". Третья же, так как он намеревался ответить, прогнала его прочь.

К правилу LIII. – Госпожа Флория из Оранжа в мое время имела обыкновение вести себя так: в Великий пост, а также в пятничные и субботние дни ее телодвижения, когда она направлялась в церковь, были такими смиренными, а платья и украшения такими непритязательными, что, будучи на редкость красива, она [тем более] привлекала к себе взоры каждого; в прочие же дни она стояла у себя в доме возле окна или обходила всевозможные зрелища, отличаясь крайне нескромными нарядами и поведением. Как-то раз, когда я, проходя по городу в первый великопостный день с неким рыцарем, которого звали сеньором Бернардом Нимским и который был послом французского короля, и повстречав эту даму, сказал ему: "Как эта женщина обаятельно и достойно держится!", мой спутник, знавший ее образ жизни, ответил на мое замечание, приведя содержащееся в данном правиле:

Средь добродетелей воздержанность царица,
И дама навсегда венца ее лишится,
Коль со стези ее на шаг хоть отвратится.