Жизни и реальности Сальваторе

– С каких пор ты разбираешься в технике? Твоя специальность, если я правильно помню, биология.

Индиго жалко улыбнулся. Переглянулся с помощницей и начал:

– Каждый на этом корабле должен разбираться…

– А может быть, у тебя есть ключ, и ты просто впустил туда этих тварей? Тварей, которых сконструировал сам?

«Не дави на него», – одними губами произнёс Алекс, но я не сдавался.

– Зачем тебе это, Индиго? Зачем? Фред показался тебе опасным, и ты его убрал? Дьявол… дьявол!

Алекс отстранил меня.

– Пожалуй, мы пойдём. Ещё один вопрос. Они могут проходить сквозь стены?

– Всё возможно, – развёл руками Индиго.

Вечером меня вызвал дед.

– Расскажи, что было сегодня днём, – потребовал он. – Только без этой чуши про Индиго, ладно? Просто перескажи… события.

Я рассказал. Конечно, без «чуши» не обошлось: дед заинтересовался моими словами, сказанными в кабинете.

– В этом может быть здравое зерно, – наконец, произнёс он.

– Дед? Ты серьёзно? – я почувствовал, что улыбаюсь. – Я наконец донёс до тебя истину? Чёрт, дед…

– Нет, я не о том, – отвечал он, барабаня пальцами по столу. – Я о безопасности. Смерть Фреда…

Я сглотнул.

Значит, всё-таки смерть.

– …наступила вследствие халатности Иккетно. Вопиющей халатности. Или они передоверяют безопасность нам…

– Они этого не сделают, дед. Они стремятся контролировать всё.

– Молчи. Молчи, внук. Я тебе слова не давал. Я сам знаю, что не дадут, – дед снова забарабанил пальцами по столу. – Скорее на корабле наступит настоящая зима со снегом, чем они согласятся. Но и подобного я больше не потерплю. Мы разделим корабль.

– Дед! Нет, чёрт… нет! – я взмахнул руками. – Я ведь не об этом! Дед! Не нужно нас делить, это плохо! По отдельности мы станем слабее! Нужно просто убрать убийцу!

Конечно, кто бы меня послушал.

Когда я пришёл в пока ещё общую столовую, Индиго подсел ко мне.

– Отвали, – сказал ему я.

– Я думал, тебе будет приятно знать, что ты догадливый. Их сделал я, – свет от экрана падал на лицо Индиго, и тот аж светился.

– Ты не очень-то скрывался.

– А зачем? – Индиго солнечно улыбнулся.

8. Внутри

Вскоре я увидел ещё один объект.

Правда, он не был похож на планету ни формой, ни составом; в последней присутствовала немалая доля органического, первая была странна. Неправильная овальная форма переходила в нечто длинное, завершавшееся треугольным чем-то. Когда я подлетел поближе, треугольник раскрылся наподобие клешни и попробовал схватить меня; но я легко увернулся и помчался по своему курсу, а он не делал попыток догнать.

Встретил ли я иную разумную форму жизни? Было ли это огромным организмом, эдакой космической птицей, или космическим кораблём, построенным совершенно по иным принципам, в других условиях? Иногда мы просто оказываемся не готовы к загадкам, что встанут на нашем пути; может быть, не хватает ресурсов, или перед нами в этот момент стоят другие задачи. И впервые столкнувшись с неизведанным, мы воспринимаем его как неожиданное препятствие, и, вместо того чтобы подождать, подумать, как действовать, мы мчимся мимо или пытаемся взять нахрапом. Хорошо, если потом мы понимаем, что мы миновали. Хорошо, если разгадка добра или нейтральна. Хорошо, если она однозначна. Но если разгадка темна и непроста, или просто отличается от всего, что мы знали ранее…

Разве не жаль тогда, что пробежал мимо, не повернув головы?

Разве не жаль, что не разгадал её – раньше или вообще?

Что даже не попытался?

8. Весна

Los novatos[30] собирались вокруг нас, словно вокруг невидимого костра. Они вслушивались жадно в нашу música, а затем вперёд кидались, точно ищейки, и в первые ряды прорывались, оттесняя других, но там их подхватывала музыка-защитница – и они кружились в танце. Тогда задние ряды, сердясь, начинали рваться к нам, хватая передних за плечи и волосы, вырывая куски бледного мяса. Они щерили клыки и вцеплялись зубами в шеи, выгрызая куски, отшвыривали невезучих назад и сами стремились к нам.

А то что ж! О добром поём, о вечном, оно и мертвяку приятно, так-то – хоть и имеют свою музыку и свои песни, о крови да о la muerte, а вот поди ж ты…

Да что это я случай-то упускаю? Поглумиться-то как следует, а?

И запел.

Вампир вернулся домой,
Весь в крови и соплях,
В ушах скопился гной,
И слизь во всех щелях.

Вампир уныл и жалок,

Ведь не досталось крови,
Зато досталось палок:
Он мелкий и убогий.

И Чичо не соврёт: танцевали! Танцевали, и радовались, что я их в лицо оскорбляю, и даже не думали возмущаться. Только ручонки свои тянули когтистые, все в какой-то жидкости, что осталась на пальцах, когда куски друг из друга рвали.

Вампир – фанатик смерти:
Её хвалил повсюду.
Пришли родители и дети
И огребла паскуда.

Вампир! Не мучь живущий люд!

Заткнись и молча жуй
Свекольный суп, пока дают
Его, а не жирнющий …