Жизни и реальности Сальваторе

– Вам не нравится Индиго, – продолжал кэп, – ведь он правдоруб. Поэтому вы обвиняете его, выставляя свой бред за объективность. Но подумай: вот я не люблю Джоанну, за все эти сучки да задоринки… ты понял. Но ведь я ничего не говорю про неё!

Я сплюнул на пол.

– Кэп, иди. Про суд я подумаю. И вызови робота-уборщика.

Капитан постоял, понаблюдал, как я работаю, и тихо вышел.

Когда я пришёл к деду с прошением о корабельном суде, он принял его, переслал Ошо и вдруг произнёс:

– Тебя не было на похоронах.

– Да, я не пришёл. И?

– Что с тобой такое?

Я закатил глаза.

– Я должен оправдываться?

– Нет. Но это было бы…

– По-человечески? Знаю. Но Фреда убили за то, что он указал на Индиго… – дед попытался перебить меня, но я повысил голос. – И хватит повторять мне, что я порю чушь! Вместо того, чтобы проверить, вместо того, чтобы посадить этого психопата в изолятор и посмотреть, не прекратятся ли убийства, вы сажаете свидетелей! Называете их психопатами! Просто потому, что к Индиго – вы все – относитесь хорошо! Это – не бред? Не абсурд?

– Меня-то ты, может, и убедишь, – дед попытался улыбнуться. – Но с Иккетно мы ничего не можем сделать. Я не уверен, что даже суд поможет.

– Тогда я потребую совета двух семей.

– Потребуй, – дед пожал плечами, перевёл глаза на экран ИИ, где светилось моё заявление. – Попробуй… но как-нибудь сам, ладно? Не втравливай в это нас. И так с этим… разделением…

Дед поморщился.

– Они пытаются забрать у нас ещё несколько отсеков.

– Ещё?! – я сел в кресло напротив.

– Ещё. И никакие инструкции о жизненном пространстве на душу населения им не указ.

– После моего суда им придётся потесниться, – сказал я.

Дед выдавил из себя улыбку, но не ответил.

Суд – это громко сказано, если речь идёт о нашем корабле. Просто все собираются в столовой, жеребьёвкой выбирают по пять представителей от каждой семьи, те выслушивают обе стороны и выносят решение путём голосования. Если голоса делятся поровну, решающий – за капитаном.

Когда я вошёл в бывшую общую столовую, первое, что я увидел, были двое инопланетян, стоявших по обе стороны от двери. Я тут же выхватил бластер, но меня схватил за локоть один из своих:

– Это чучела. Иккетно удалили биологический компонент и выставили здесь. Теперь они не опасны.

Я этого мнения не разделял. Бластер убрал, но поглядывал на вход.

С этих больных станется.

Генератором чисел определили, кто будет представлять семью; среди прочих от нас была Джоанна. И это было прекрасно! Более внушаемой особы на корабле я просто не знал, что значило, что хотя бы один голос мне обеспечен.

Представители уселись за один стол: представители Иттелутак – в один угол, Иккетно – в другой. Капитан, озираясь, сел посередине. Я видел, что он с большим удовольствием уступил бы своё место кому-то другому, но положение обязывало. Жаль мужика. Вроде бы и пост хороший, главный на корабле и всё такое, да ведь – марионетка, как иные мёртвые.

Как иные мёртвые.

Я отогнал от себя эти мысли: пора было выступить.

Я снова показал те видео, которые мы нашли с Фредом. Подробно рассказал, где и как мы их нашли; эксперты из Иккетно бросились проверять – Ошо предоставил выход. Капитан при моём рассказе побледнел и потерялся, и мне стало совсем его жаль.

Но, в конце концов, я не жалеть сюда пришёл. Потом извинюсь.

Эксперты-иккетноиды нашли кадры – но тут же заявили, что мы с Фредом вставили их в память системы. А мой резонный вопрос, как мы вообще могли это сделать – система зашифрована, программировать оба не умели, – они заявили, что мы могли это уметь тайно и скрывать. Я заметил, что никаких доказательств этого нет, и я могу предоставить историю прочитанных мною книг. На что мне парировали, что если я выучился программировать, то замёл следы.

Затем вышел Индиго и сказал:

– Вы все знаете. Я не убивал.

Иккетно разразили рукоплесканиями.

– Как тебе не стыдно, – сказал кто-то из их представителей мне. – Индиго всегда говорит про тебя такие хорошие вещи, относится к тебе по-дружески.

Индиго улыбнулся мне. Дружески.

И я взорвался.

– Что вы за люди! Вам важнее, чем изобличить преступника – прикрыть того, кто вам нужен? Кто просто нравится лично вам? И вы свои мотивы – вы, не умеющие элементарно перепроверять с холодной головой! Пока этот маньяк не пошлёт своих уродов убить вас – вам плевать? Подумаешь, какие-то уроды из Иттелутак! Подумаешь, старенькая Леди Пежо из лиги пенсионеров! Значит, меня или Фреда вы не уважаете, к нам можно не прислушиваться и называть нас шутами, даже когда мы очевидно правы, а Индиго – это да, это…

– Он давит на вас, – сказал Индиго. – И говорит, что Иттелутак ниже Иккетно. Что вы обязаны выслушивать всё, что они говорят. Как кролики.

Я не знаю, как я его не ударил.

– Тебе нечего больше сказать? – спросил капитан.

Я кивнул, сжимая челюсти.

– Тогда начинаем голосование. Кто считает, что Индиго виновен?

Поднялись четыре наших руки и одна Иккетновская. Кому-то вечером будет выговор.

Ну, давайте! Если хотя бы один воздержится… наши-то за этих голосовать точно не будут, так-то…

– Кто считает, что Индиго невиновен?