Жизни и реальности Сальваторе

– Срочно пустите нас! – вскинулась Валькирия. – Вы не понимаете? Девочка вот-вот умрёт! Или сойдёт с ума, что там происходит, когда превращаешься в спрута!

– Сочувствую, – сказала женщина. – Но меня это не касается. Прошу вас уйти, или я буду вынуждена вызвать сами знаете, кого.

– Так нельзя! – начала было Валькирия, но Рыцарь поймал её за руку:

– Пойдём. Пойдём в таверну. Перекусим, подумаем.

Валькирия удивилась, но последовала за ним.

– Ты не хочешь устроить ей?

– Что устроить? Это бесполезно. Она не скажет. Поедим и придумаем, – он снова качнул Принцессой, – что делать.

Днём посетителей было мало. Они сели за стол, в середине которого сидел мрачного вида бугай; но стол был такой длинный, что подобное соседство им нисколько не мешало. Принесли репу, овсянку, хлеб; глядя на всё это разнообразие, Принцесса положила подбородок на ладонь и начала ныть:

– Невкусно…

– Зато для фигуры хорошо, – улыбнулась Валькирия.

– Я ещё и толстая, – Принцесса уронила голову с ладони и легла на стол.

– Вставай-вставай, – Валькирия принялась мягко её тормошить, – это не место спать. Видишь, люди смотрят!

– Да-а-а, – Принцесса подняла голову и снова опёрлась щекой о руку. – И вон тот молодой вампирчик смотрит… прямо на меня… хи-хи…

Она помахала рукой кому-то за столом напротив. Рыцарь обернулся – и встретился взглядом с Бальтасаром.

Святая Мария! Ну что ж ты так шутишь с нами!

Первый порыв – отвернуться, сделать вид, что не узнал. Этого, нового, Балду легко можно было перепутать с представителями местной знати. Он улыбнулся Принцессе, и Рыцарь заметил небольшие клыки.

Заметив пристальный взгляд, Балда перевёл взгляд на Рыцаря – и замер. Брови его поднялись, а глаза сощурились, точно тот смотрел на монету и не мог понять, родная итальянская она или испанская. Рыцарь приветственно поднял руку – и Балда просиял. Валькирия забеспокоилась:

– Кто это?

– Знакомый. Музицировали вместе. Я подойду, поздоровались.

– Надеюсь, «музицировали» значит именно «музицировали», – тонко улыбнулась крылатая дева. Принцесса громко засмеялась: точно поршень выдавливал воздух из лёгких. Рыцарь усмехнулся, сжал в ладонях хрупкую руку Валькирии и отправился к Балде.

Сел напротив. Жестом подозвал трактирщицу; заказал пиво.

– Зря ты его взял, – сказал Бальтасар. – Меня б спросил для начала, а? Пиво здесь гадость.

– Сойдёт, – отвечал Рыцарь.

Бальтасар снова вгляделся в его лицо.

– Как дела? Сто лет тебя не видел.

– Не до музыки. Семья, работа… – Рыцарь мельком кинул взгляд в сторону девушек; Бальтасар поглядел туда же. – А ты что же, вампир теперь?

– Ученик, если можно так сказать, – на лице Балды расцвела самодовольная улыбка.

– Ясно. Значит, назад дороги нет.

Принесли пиво, и Рыцарь замолк. Затем так же молча отпил; скривился.

– Кислятина. А ведь разбавленное.

Балда покивал; затем снова начал вглядываться.

– Что-то не так? – спросил Рыцарь, снова отпивая из кружки.

– Я не могу понять. Это глупо, но я как будто вижу твоего близнеца. Лицо то же, но…

– Просто ты всегда видел меня с одной стороны.

Он не понял, но это было и не важно.

– Бальтасар, у меня к тебе дело. Нужно помочь этой очаровательной девушке, которой ты улыбался. Для этого нужно найти Великого Мага. Вы, пиявки, боитесь магов, и ни за что бы его не тронули.

– Пиявки? Да что ты понимаешь? – в голосе Балды мелькнуло раздражение.

– А то, что ты ещё в эйфории от своих новшеств и не совсем понял, в какую жопу угодил по доброй воле. Но ты не маленький, объяснять не буду, сам всё знаешь – и про дедушку, и про музыку, и про себя. А магов пиявки боятся, потому что слабее и потому что порождения этой самой магии. И любят – потому что порождения этой самой магии. Знаю я про одного мага, ученика того, кто умел воскрешать людей. Он вернулся в старый свет, и проводил опыты по оживлению покойников. Только видишь ли, у этой магии есть один недостаток. Если душа один раз вырвалась из тела, оно становится разомкнутым. Оно больше не может жить само. Ему нужны источники питания: чужая жизненная сила. Магия. Кровь.

– И что? Зачем ты мне это рассказываешь?

– А то, что эти твои пиявки знают, где маг. Для себя и прячут. Чтобы в бескровный день к нему являться и требовать… магию. От тебя я хочу, чтобы ты сказал, где он.

Балда с недоверием поднял бровь.

– Ты… чего?

– Отвечай.

– Значит, вот ты какой на самом деле, – Балда не унимался, и Рыцарь с трудом удержался от того, чтобы не схватить тугодума за затылок и не шмякнуть лицом об столешницу.

– Ты и сам не такой как обычно, балда.

Бальтасар затих. В его голове что-то зашипело, и зашевелились уши. Но Рыцаря сейчас это не могло ни насмешить, ни настроить на смешливый лад. Он повторил:

– Отвечай.

– Ты думаешь, они со мной делятся всем? Тем более, если это так важно, как ты говоришь… – на лице Балды четко читалось «в чём лично я сомневаюсь».

– Значит, веди меня к своему начальнику. Или как он у вас называется?

– Ты окончательно спятил? – Бальтасар откинулся на спинку скамейки. Рыцарь понизил голос.