Жизни сестер Б.

Вижу, что еще не рассказала о нашем новом доме, хотя мы провели здесь уже почти целый день. С-ор Х. проводит занятия для хорошо воспитанных дам, которые желают узнать больше об искусстве, так что пансион служит и общежитием, и своего рода школой. Жить здесь дешевле, чем в прежней гостинице, поскольку в комнате с нами обитают еще шесть девушек, при этом в стоимость входит питание и уроки. Предполагаю, что они платят больше, а наше переселение стало возможным в связи с отъездом девушек из Швейцарии (а не Швеции!), так как деньги, подчеркнула с-ора Х., им все равно не вернут.

С-ора Х. – прелестное создание, улыбчивое и доброжелательное, пока кто-нибудь не принесет на обуви грязь в ее гостиную. Тогда она превращается в дракона, изрыгающего оскорбления. Кажется, наше появление пришлось ей не по душе, ведь, честно говоря, внесенная плата с трудом покрывает расходы на питание. А еще с-ор Х. представил нас как двух умнейших мисс Бронти, что, полагаю, вызвало раздражение.

Вот эта, с ухмылкой сказал он, выучила итальянский по трудам Данте! – однако ни я, ни его супруга не нашли в его словах ничего забавного.

Я описываю этих мисс крест-накрест, каждая из них – противоположность другой. Подобная противоречивость мне не понятна: человек либо такой, либо другой. Возможно, стоит написать на эту тему сочинение.

Уроки начались три недели назад с египтян; на данный момент прошли минойцев, древних греков и этрусков, кто бы это ни были. Завтра переходим к римлянам, а на следующих выходных с-ор Х. поможет нагнать материал, за что я ему благодарна (в отличие от Эмили, которая говорит, что ей нет дела до этрусков).

Всего нас шестнадцать человек, мы с Эм самые старшие. Остальным примерно лет восемнадцать-двадцать, хотя ведут они себя как семилетние дети. В доме Бронти тетушка даже маленькому ребенку не позволила бы причмокивать губами, жевать жвачку, грызть ногти и накручивать волосы на палец.

Пансион состоит из двух квартир: наши комнаты на нижнем уровне – это две спальни, ванная и учебный кабинет, где полно книг по искусству; наверх можно подниматься лишь в определенные часы, там находятся гостиная, столовая и личные комнаты супругов Х. Обстановка простая: громоздкие деревянные комоды и живые цветы. Многие окна выходят на симпатичный дворик, по центру которого – невероятно! – возвышается пальма. Из других открывается вид на улицу, довольно типичную для этого квартала: шумную, мощеную булыжником, с бурной деятельностью и играющими в футбол мальчишками.

Думаю, здесь мне будет хорошо.

Дорогой дневник,

Мы повсюду ходим пешком, что устраивает меня и Эм, но не очень нравится остальным дамам, которые отстают и жалуются, будто бы с-ор Х. желает сэкономить на автобусе. Обувь у них жуткая, туго затягивает ноги и увеличивает рост на пару-тройку дюймов, из-за чего походка становится по-утиному ковыляющая. И это печально, ведь с-ор Х. не дожидается всех, а рассказывает по пути, так что кудахтающие и ковыляющие дамочки все пропускают. Но только не я, поскольку я всегда иду рядом с ним (Эм держится на пару шагов позади, и я списываю этакое поведение на длину ее ног, не подозревая в нем никакой грубости).

Первой остановкой был Римский форум! Сердце возликовало, когда я увидела это огромное кладбище из древнеримских камней! Как только с-ор Х. принялся рассказывать, я достала блокнот, чтобы, как и Эм, сохранить впечатления в рисунке. Дамочки на нас уставились. Полагаю, им не требовалось сохранять никакие впечатления, потому что все их приглушенные разговоры касались только одного брошенного родителями молодого человека возле Триумфальной арки Тита. И очень жаль, ведь с-ор Х. поразительным образом отделял один древний скелет от другого, вдыхая жизнь в исчезнувший мир: вот это храм Кастора и Поллукса, а вон там – Базилика Юлия, а еще дальше – здание Сената.

На обратном пути в пансион я задала нашему учителю тысячу вопросов. Поинтересовалась, когда он соберет сочинения, так как мне нужно было подправить работу про Цицерона в связи с новыми данными – ох, как же он засмеялся! Хочешь написать сочинение? Его смех привлек внимание дам, и они захихикали. Конечно, ответила я. Это же лучший способ зафиксировать информацию в голове – и да, писать я буду на английском, а не на средневековом итальянском.

Замечательно, сказал он. Чтоб было готово к colazione. Прочитаю его, когда жена поведет вас в археологический музей. А от вашей сестры тоже ждать работу? Лучше не спрашивайте, отозвалась я. Если она поймет, что вам от нее нужно сочинение, то нарочно не станет писать; такой уж характер, и никакие уговоры с моей стороны ее не переубедят.

И снова он рассмеялся!

Дорогой дневник,