Жизни сестер Б.

Итак, в первой половине «В.» героиня, похожая на Лотту, испытывает чувства к герою, похожему на Джонса. Принимая во внимание условности конкретного типа романов – таких, как «Дурнушка Джейн» и даже «Шире!», читатель легко может представить и, более того, предположить, что Бойд одумается и к концу книги женится на В.

Такой была первая часть рукописи, которую Лотта отправила Джонсу.

Пыталась ли она открыться ему посредством романа? В некотором смысле она словно предлагает себя; а ему предстоит выбирать между ней и кем-то вроде Амелии. Она терпелива и готова ждать, когда он одумается, а он обязательно одумается.

Еще раз обратим внимание на язык письма: «Я не уверен, что молодой человек вашей главной героини – достойный персонаж». Если эта гипотеза верна и первая половина романа служила слабо завуалированным любовным признанием, почему его ответ ее не вдохновил: я тебя не достоин. Действительно, чем не повод обрадоваться? Он готов действовать – и скоро! Действительно, как затем не быть раздавленной и смущенной его молчанием?

А что же Джонс? И вновь мы можем только предполагать. Наиболее распространенным толкованием стало то, что он был слишком юн, совсем еще мальчишка, вступивший в приятную переписку с писательницей, одинокой женщиной на несколько лет старше (ей на тот момент было тридцать пять). Если он и заигрывал, то ничего не подразумевал. А может, подразумевал, но в силу своей молодости быстро передумал, особенно когда получше узнал Лотту с другой стороны, раздражительной и физически не очень привлекательной. Винить его в таком случае, возможно, и не за что, но нельзя не заметить: стоило быть осмотрительнее.

Менее доброжелательные интерпретации представляют его манипулятором, испытывающим свою силу притяжения на женщине, которая не могла ему противостоять. Лишь изредка критики заявляют, что он искренне заботился о Лотте и, возможно, даже был в нее немного влюблен. Конечно, она помогала ему развивать его открытость, его творческую жилку, готовность к получению нового опыта. Фактически это она наделила его хорошими качествами, которых другие и не замечали. А ему, вероятно, понравился этот образ, представлявший его более привлекательным человеком, чем на самом деле.

Что же произошло в течение тех трех дней в октябре?

Опять же, в «В.», судя по всему, можно найти подсказки. Вернувшись домой из загородного поместья Джонсов, Лотта в течение следующих полутора лет пишет совершенно неожиданную вторую половину этого романа. Изменилось направление повествования – благодаря чему «В.» будут с удовольствием читать, изучать и обсуждать многие будущие поколения. Если бы Лотта просто следовала установленному для героини курсу (скучный герой понимает свою ошибку, и они с В. живут долго и счастливо), мало чем в этой книге можно было бы восхищаться: «В.» стала бы вариацией на тему «Дурнушки Джейн», только с еще более неприглядной Джейн, с Джейн, лишенной огня и интереса, с Джейн, которая так плохо запоминается, что не заслуживает даже быть названной по имени.

Вместо этого в начале второй половины В. устает от Бойда: не успел он понять истинную суть Амелии, как и вторая девушка наносит удар. В. берет судьбу в свои руки: она не станет ждать, пока условности романа ее нагонят, она вовсе не намерена ждать! И поэтому находит человека, который является полной противоположностью Бойда: не похожий на других, не интересующийся современными веяниями, низенький, страшненький, прозорливый, начитанный, темпераментный, отнюдь не глупый. Этот пылкий и внимательный человек даже не взглянул бы такую, как Амелия! Более того, он не заставил бы женщину томиться две недели без письма! В общем, он мужчина, а не мальчик (как Бойд) – идеализированный Учитель Лотты!

И как же нам понимать эту удивительную перемену?

Связано это наверняка с тремя октябрьскими днями. В те дни что-то случилось, что-то несомненно связанное с первой половиной «В.». Если это так, то вторая половина – ответ Лотты.

На этот счет у нас есть мнение Марлен Умлаут, которая в своем основополагающем трактате о подрывном «переписывании» утверждает, что Лотта сделала Джонсу предложение в его поместье, а когда он отказал ей, попыталась «переписать» это событие, превратив «В.» в пятисотстраничное заявление «Беру свои слова обратно, как будто я ничего и не говорила», таким образом принижая Джона и обрекая его на вечную жизнь с Амелиями.

Противоположной точки зрения придерживается Полли Плюм, в чьем превосходном исследовании «Лотта одна» рассматриваются так называемые «пустые годы» после смерти Энни. Полли предполагает, что это Джонс сделал предложение, а Лотта, огорченная и униженная – поскольку не ожидала, что их легкомысленная переписка к такому приведет, тем более Джонс очень далек от мужчины, которого она воображала рядом с собой, – отказала ему, а затем написала вторую половину «В.», желая убедить его, что она ему (впрочем, как и он ей) не подходит.