Жизни сестер Б.

Они вредят мне! – воскликнул он. Ты причиняешь мне вред своим неуважением – не только к моей личности и здоровью, но и к нашей фамилии – подумать только, ты вступила в брак с каким-то секретарем!

Папа! Посмотри на меня! Что ты видишь? Красоту? Я же не красавица! Посмотри на мое лицо! Взгляни глазами мужчины! Ага, ты отводишь взгляд! Я ничем не привлекательна! Я слишком чувствительна, слишком ранима, недостаточно приспособлена к миру. Разве ты видишь перед собой богатую женщину? После погашения долгов Бренуэлла у меня почти ничего не осталось и нет никакой уверенности в том, что я еще что-нибудь заработаю своим творчеством (ведь моя работа, дорогая Нелл, приостановилась)! Когда тебя не станет – да, я говорю об этом вслух! – я останусь нищей! И кому я такая нужна?

Я практически выкрикнула эти слова, и он был так же не рад их услышать, как я была не рада их произносить, поскольку в результате я чуть не расплакалась, но все же сдержалась и набралась смелости, которую накапливала тридцать семь лет, и закричала.

Я способна на любовь! – воскликнула я. Меня не радует жизнь старой девы, я не хочу навсегда остаться наедине со своими воспоминаниями, ни о ком не заботясь и не познав любви. Ты же, папа, познал любовь! Может, уже и забыл – и тут, Нелл, я зашла дальше, чем следовало, – но она у тебя была. Разве ты желаешь лишить меня этого? Мистер Пятипенс любит меня, папа, любит всем сердцем! Он знает меня, знает меня домоседкой, знает меня беззащитной, видел меня настоящей, видел в горе и в радости, и мое поведение его ничуть не удивляет – он хочет всего этого! Он не мальчик, это не юношеское увлечение, и чувства его не мимолетны; он скрывал их в течение многих лет! Его любовь не пройдет – знаешь, что это значит? В чем в чем, а в этом он меня убедил, а разве неугасающая любовь, папа, не имеет никакой ценности?

Моя страстная речь заставила папу замолчать, поскольку ничего подобного он от меня не слышал.

Я не забыл твою маму, Лотта, сказал он наконец. Жаль, если ты думаешь иначе – однако свое мнение он все равно не изменил.

Прошла неделя, Нелл, неделя молчания: я ни разу не пыталась заговорить с ним или позаботиться о нем, и в итоге он наконец «одобрил» эту переписку, которая в любом случае продолжится – независимо от его дозволения. В ближайшее время мистер Пятипенс получит приглашение навестить нас, пусть всего лишь на ужин. Надеюсь получить твое благословение на этот период более близкого знакомства – ведь, опять же, никакого решения я еще не приняла, – даже если благословение твое будет высказано столь же неохотно, как и папино.

Со всей любовью,

Твоя Лотта

Моя дорогая Нелл,

Ты по-прежнему не отвечаешь, а я все равно тебе пишу. Делаю вид, будто ты существуешь. Отправляю письмо и представляю твой ответ. Читаю твои полные любви и улыбок слова – я же знаю, как бы ответила моя Нелли, но все-таки хотелось бы получить от тебя весточку.

Нелл, мы с мистером Пятипенсом обручились. Надеюсь, прочитав об этом, ты улыбнешься!

Дело было так: он приезжал к нам, и мы проводили время вместе, так сказать, на открытом воздухе. Гуляли по городу, ходили в нашу небольшую галерею, где есть несколько картин, которые мне нравятся, пили кофе, сидя на траве. В основном мы разговаривали, обо всем на свете и по-честному, как бывает в общении давних друзей. Сегодня он позвал меня прогуляться в парке и нашел нам скамейку, которую, возможно, присмотрел заранее, за спиной у нас шумели и играли дети. В этот момент, Нелл, он опустился передо мной на колено, хороший и добрый мистер П. (конечно, теперь я называю его Арт), и начал говорить всякое-разное, уже даже не помню, что именно, потому что как только он встал на колени, я заплакала как младенец, понимая, что сейчас произойдет. Он поклялся мне в верности, Нелл, поклялся оставаться рядом со мной, несмотря ни на что, говорил о моей красоте (а я не стала спрашивать, хорошо ли он видит в своих очках) и прекрасных качествах, которых, по его словам, «целое множество» и они ему «хорошо известны». Вместо кольца он подарил тюльпаны, зная, что это любимые цветы Эмили. Тогда я упала в его объятия, Нелл, потому что поняла, что он разделит со мной все наши страдания, он выдержит и никуда меня не отпустит.

Никогда я не чувствовал себя настолько умиротворенной и счастливой.

Он изложил план нашей совместной жизни, который включает в себя писательство, если я захочу, и детей, если нам посчастливится. Мы останемся в квартире с папой, если тот не будет против. Я настояла – и он согласился, – на завещании, по которому в случае моей смерти все мои личные вещи достанутся отцу, чтобы в свои последние годы он ни в чем не нуждался. Планы мистера Пятипенса великодушны и благородны, особенно с учетом того, что, как я недавно узнала, ему предложили работу получше в другом месте и наше положение не сильно ухудшится, если отец покинет нас или уйдет на пенсию. Вот как он щедр и предан папе, так что я могу с чистой совестью сказать: «Да!»