Жонглёр

Но туземцы решили передохнуть именно на этой поляне. Двое отошли «до ветру», третий полез зачем-то наверх, остальные по-хозяйски стали располагаться среди мощных корней. Пленника посадили на землю. От долгого вынужденного висения он заваливался на бок, что вызывало очередные приступы хохота. Наконец, его удалось посадить. Торчащая палка превратила его в местного фаллического божка, что окончательно сломило конвоиров. Они попадали на четвереньки и, ползая по земле, стали истерично, до хрюканья, ржать. Но и сильных людей иногда оставляют силы. Охранники, икая от смеха, всё же выдернули шест. Пленник сложился пополам: руки у стоп, голова – почти в ладонях.

Трое оставшихся спокойно обустроились в корнях могучего дерева, один выудил из-за набедренной повязки какие-то листья, и все погрузились в пережёвывание. Слышно было только сопение и чавканье. Самоуглубление достигло просветления, один затянул немудрёную монотонную песню, двое других стали раскачиваться в такт мелодии. Связанный тоже использовал это время с пользой, он освободился от верёвок, вскочил и бросился бежать. Своё удивление троица смогла выразить лишь нестройными гортанными криками.

Бывшим легионерам пришлось импровизировать на ходу. Они, как архангелы небесные, мягко опустились сверху и предстали во всей красе и блеске английских винтовок перед изумлёнными «зрителями». «Посланники небес» приземлились в трёх-четырёх ярдах перед беглецом. Он стал тормозить светлыми пятками, но не удержался на ногах и упал, перекувырнувшись. Оставшиеся футы он пропахал по земле и уткнулся носом в обувь спасителей. Они посчитали это знаком к началу представления и синхронно вскинули ружья. В магазине каждого было по пять патронов. Первым выстрелом положили парочку в корнях. Далее цели разделились: Франсуа уложил третьего, а Леонид снял мишень на дереве. С истошным воплем тёмная тень полетела вниз. Удар о землю навсегда оборвал страдания. На поляну выбежали облегчившиеся воины. Но радости им это не принесло. Разобраться, в чем дело и что происходит, они не успели – ружейный дуплет оставил по красной отметине на каждом лбу.

Франсуа издал победный клич, от которого беглец впал в ступор и чуть не лишился сознания. Его рывком подняли на ноги. Но тот лишь икал от страха и непонимающе моргал. Леонид протянул ему открытую фляжку с водой. Тот присосался к ней, как будто не пил с рождения.

– Э, парень, это почти вся наша вода! – закричал француз.

Освобождённый остановился и с робкой улыбкой вернул флягу.

– Отлично! – обрадовался лионец. – Как зовут тебя, дитя леса?

В ответ парень лишь дважды моргнул глазами. Вопрос был повторён на английском, плохом немецком, отвратительном голландском и даже на прекрасном русском. Вопрос на каждом языке встречался волооким морганием.

– Либо немой, либо с приветом! – безапелляционно заявил француз.

– Ты себя вспомни, когда тебя английская разведка за филейные части прихватила.

– Я верещал, как соловей.

– Соловьи поют, а верещат мартышки! – отрезал Леонид и ножом перерезал косичку из пальмовых листьев. Парень вскинул благодарно глаза и принялся разминать затёкшие запястья.

– Лео, – стукнул себя в грудь Фирсанов, – Франсуа, – дотронулся он до француза, потом сделал удивлённое лицо и ткнул указательным пальцем в грудь освобождённого.

– Пака ка Мпанде ка Сензангакона.

– Да, без разбега не выговоришь, – сломался Фирсанов.

– А у тебя талант! – прыснул Франсуа.

– Будешь Прошкой! – решил Леонид.

– Прошка. Про-шка. Про-шшка. ПрошкА! – на французский манер посмаковал русское имя на языке Франсуа. – А чем оно лучше его имени? Тоже язык вывихнешь.

– Оно мне нравится!

– Ну если так… – согласился с таким аргументом француз.

– Теперь ты Прошка! – хлопнул по плечу парня русский.

Спасённый улыбнулся и мелко-мелко закивал в знак согласия. Ему было всё равно. Главное – спасён, а дальше время покажет. Снова бежать или веселиться.

– Ну, веди нас, Прошка, домой! – потребовал Франсуа.

Ответ «Прошки» был стандартным: молчаливое хлопанье огромных невинных глаз.

Последующие минут десять Франсуа показывал всё, что хоть как-то, по его мнению, напоминало о понятии «дом». Были заявлены: козы, коровы, свиньи. Потом Франсуа прошёлся гусиным шагом по кругу и призывно покрякал. И этот показ не принёс успеха. В финале легионеры коллективно вскапывали огород, а Франсуа даже продемонстрировал кормящую мать. Теперь Леонид, смеясь до слёз, ползал на четвереньках, а Прошка молча хлопал глазами.

И вдруг Фирсанова осенило! Он стал напевать мелодию песни, которую услышал в первый же день в Претории. Естественно, слова были ему не ведомы, он ассоциативно вёл мелодию, без какой-либо надежды. Вдруг лицо чернокожего парня засияло и, повернувшись, он указал за горы. Жесты становились всё более решительными, потом «Прошка» затараторил так, что у освободителей открылись рты. Парнишка схватил Леонида за руки и поволок в указанном направлении.

– А что, сразу спеть ты не мог? – поинтересовался француз.

– Твой скотный двор меня деморализовал, – оправдался Фирсанов.