Жребий изгоев

Вои заржали, пропуская и Исаака, и обоз. Тука намётанным глазом успел заметить небольшую калиту, которая перешла от Исаака к воротному старшому, и похвалил себя за догадливость. Надо бы Коснячку рассказать, – тут же сделал себе зарубку на памяти гридень, – пусть тысяцкий за киевской стражей присмотрит: а ну, как и там такие вот Исааки воев прикармливают… Сегодня они у него денег взяли, завтра соперника по торговле пугнули, а послезавтра?..

А старшой, меж тем, всё разглядывал Туку – что-то ему не нравилось. Медлить больше было нельзя, и, едва голова обоза вошла в ворота, Тука рывком обнажил меч и пронзительно свистнул.

Пятеро воев его собственной дружины, которые ради дела сменили кольчуги на стегачи и синие плащи на серые, ринули следом за своим вождём.

Медведеподобный старшой погиб первым, не успев даже спрятать за пазуху полученную от Исаака мзду. Остальные прожили немногим дольше.

– Ну?! – Тука опустил меч, стряхивая с острия наземь редкие капли крови.

– Чисто, – доложил вой. – Ворота наши.

– И город – тоже, – кивнул гридень. – Дай князю знамено.

Вой вышел из ворот, трижды махнул белым платком. Из леса потекла, блестя железом, длинная змея окольчуженной конницы.

Со двора княжьего терема вдруг послышались крики, звон оружия, ржание коней. Княгиня побледнела, бросилась к окну:

– Неужели поздно?!

Шепель рывком обнажил меч, ринулся к двери, но она уже распахнулась – вбежала холопка.

– Матушка-княгиня! Скорее! Изяславичи!

Шепель выскочил на высокое крыльцо – по всему двору уже сверкали проблесками нагие клинки – вои ломили к крыльцу стройно и слаженно, прикрываясь щитами. Шепель дико повёл взглядом туда-сюда, метнулся назад, в терем, столкнулся в сенях с княгиней. Ланка волокла за собой полуодетого Рюрика, Володаря и Василько тащили няньки.

– Через двор не пройти, госпожа! Есть второй выход?!

Княгиня на миг замерла, лихорадочно соображая.

– Есть! Через поварню прямо к конюшням!

– Скорее!

Но оказалось поздно и там!

На заднем дворе тоже уже шёл бой – Изяславичей оказалось неожиданно много, не меньше полутысячи. А то и больше, Шепелю сейчас было не до того, чтобы их считать.

– Скорее! – повторил Шепель, бросаясь с крыльца в самую гущу боя.

Резкой болью полоснуло левое плечо – набивной доспех не сдержал доброго удара. И рану не зажать, правая рука мечом занята. Кровь обильно потекла по плечу, по руке, безнадёжно пачкая рубаху и свиту.

– Ну же, госпожа! – бешено крикнул Шепель, отбивая новый удар киевского воя, рубанул его наискось по груди.

Но было поздно. На крыльцо уже ворвались четверо киян, хватая за руки княгиню, вырвали из рук нянек сыновей. Рюрик рванулся, хватаясь за висящий на поясе нож. Сверкнул оцел, нож отлетел в сторону, выбитый подтоком копья.

– Рюрик! – повис над двором пронзительный крик Ланки.

– Не тронь ребёнка! – прорезал гам боя бешеный выкрик князя Изяслава. – Не сметь!

Копья опустились – пролить княжью кровь трудно. Как-никак, князья русские – прямые потомки богов. Хоть от того родства и отреклись.

Видя княгиню и княжичей в плену, волынские вои один за другим бросали оружие. И только упрямый «козарин» сдаваться не собирался, пятясь к городской стене. Влез на лестницу, отмахиваясь от киевских мечей слабеющей рукой. А не сдамся! – подумал он с весёлой тоской – умирать в шестнадцать лет не хотелось.

Шепель выскочил на забороло, вновь отбил чей-то клинок, но никого не зацепил, хоть и старался. Ноги уже почти не держали. Правую вдруг под коленом рвануло болью, краем глаза успел увидеть торчащую из ноги стрелу. А плевать! Не дамся в руки!

Князь Изяслав глядел на стену, не говоря ни слова – любопытно стало, сколько ещё выстоит против киевских воев этот отчаюга, прежде чем свалится от потери крови. Тука, весело прищурясь, поднял завязанный лук, покосился на князя. Изяслав молчал, не отрывая глаз от боя на стене. Гридень нащупал худую фигурку воя наконечником, мельком подивился – мальчишка совсем! – испустил тетиву.

Вторая стрела ударила в плечо – теперь в правое! – отшвырнула парня к самому заборолу. Последним усилием он кинул себя к бойнице, перевалился через край стены и рухнул с четырёхсаженной высоты в Луг.

Изяслав коротко крякнул, оборотился к Туке:

– Отряди с десяток, пусть берег обыщут и молодца этого живым или мёртвым притащат сюда!

Старшой только кивнул вот ответ и бросился к воям. Великий князь кинул меч в ножны и подошёл к княгине Ланке. Молча глянул ей в лицо.

– Детей не тронь, – бросила княгиня побелелыми губами.

– Ну что ты, княгиня? – ухмыльнулся Изяслав недоброй усмешкой. – Совсем за нелюдей нас держишь? Ничего не будет ни с тобой, ни с твоими детьми. Беречь вас будем. Нужны вы мне.

[1] Горбы – древнерусское название Карпат.

[2] Бескиды – система горных хребтов в северной и западной части Карпат между долинами рек Моравы и Мизунки.

[3] Азохен вэй – еврейская идиома, при определённых ситуациях может означать от горестного «Не дай Бог никому такого!» до ироничного «Подумаешь, беда!».

2. Русская земля. Вышгород. Осень 1065 года, листопад