Жребий судьбы

Услышав крик, он встрепенулся и, приглядевшись, увидел полдюжины всадников, скачущих от города верхом на зентирах. Животные отличались не меньшей статью, чем кони Рогира и его свиты. Лассен сразу догадался, что это кузен ардана. Судя по всему, боевые жеребцы Эссендри происходили из одного табуна. Иначе откуда такой баланс сочетания размеров и силы?

Всадники приблизились. Лассен с восхищением рассматривал геруна из Ильмарена. Фигурой тот походил на своих двоюродных братьев: высокий, худощавый, мускулистый. В седле держался с изяществом и ловкостью настоящего воина. Но больше всего Лассена поразило лицо.

Блестящие черные волосы, пронизанные темно-синими прядями, обрамляли черты, которые можно было бы назвать утонченными, если бы не стальные миндалевидные глаза владетельного лорда. Они выдавали в нем потомка уроженцев самого западного континента Хитайра.

Кузен почтительно кивнул Рогиру и усмехнулся в ответ на приветственную улыбку. Они обменялись крепким рукопожатием. Герун взглянул на Лассена.

— Лассен Идана из Таль Ирека, — ответил Рогир на невысказанный вопрос. — Мой двоюродный брат, Рейджир Артанна, правитель Ильмарена.

— Рад познакомиться, Лассен-тиар, — сказал Рейджир. — Его чуть приглушенный акцент жителя верхних земель звучал для слуха Лассена более привычно, чем то, как обрывал окончания северянин Рогир.

— Ваша светлость, — застенчиво пробормотал Лассен и склонил перед геруном голову. Тот, увидев в его левом ухе сережку, одобрительно кивнул.

— У тебя изысканный вкус, Ро, — заметил он. — Завидую я тебе. В Таль Иреке больше не было столь редких по красоте сокровищ?

Джилмаэль пошутил:

— А как ты думаешь, если бы были, мы с Кесом возвращались бы с пустыми руками?

— Конечно. Вы оба знаете, что стоит вам привезти в дом постельные обновки для украшения ваших кроватей, тут же останетесь без своих причиндалов. — Рейджир не полез за словом в карман.

Джилмаэль вздохнул, притворно уступая, Кеоск ухмыльнулся. Они в свою очередь горячо пожали Рейджиру руку.

— А ты как, дядя? — Тот повернулся к Йовану. — Надеюсь у тебя и твоих родных всё в порядке?

Лассена поразили легкость и теплота обращения Эссендри друг с другом. Даже упрямый Имкаэль оттаял, с улыбкой поинтересовавшись делами Рейджира. Ничего удивительно, что этот королевский дом продолжал править Иландром на протяжении тысячелетий. Ведь все его члены способны на верность, которая не нуждается в клятвах. И самое главное — они по-настоящему любят своего ардана.

Но вскоре Лассен понял, что сделал поспешный вывод относительно всех Эссендри. Когда Рейджир пустил коня бок о бок с жеребцом Рогира и начал рассказывать о последних событиях в области, держа отчет, словно простой вассал, по лицу Имкаэля промелькнула тень раздражения. Совершенно очевидно, тот негодовал из-за необходимости подчиняться монарху, который в три раза моложе него.

Лассен вспомнил, что родитель Рогира обзавелся супругом довольно поздно и стал отцом, когда никто и не подозревал, что он ещё способен произвести на свет наследника. Его брат Имкаэль стоял тогда первым в очереди на престол. Лассен мог только вообразить степень разочарования амбициозного князя: почти держать власть в своих руках и видеть, как она уплыла к племяннику. А ведь даже его первенец на несколько десятков лет старше.

* * * *

Они выехали на простор равнины, которую местные жители скромно окрестили Великое поле. Лассен никак не мог прийти в себя. Не верилось, что не далее как сегодня утром он покинул Таль Ирек, а теперь находился на другом конце страны. Обычному путешественнику на это понадобился бы целый месяц.

В пейзаж гармонично вписывались фермы, сады, виноградники. То и дело попадались оживленные поселки или крошечные деревеньки. Через Великое поле пролегала широкий тракт. По нему в обоих направлениях ползли груженые телеги, фургоны, которые тянули люди или животные. Кругом царил дух благоденствия, чего нельзя было сказать об изолированных общинах.

На подъезде к дороге один из стражников поднял королевский штандарт. Порыв ветра подхватил и развернул стяг, открывая ветку остролиста в серебристо-белом венце на темно-синем поле. Рогир снял капюшон, остальные последовали его примеру.

Отряд поскакал по тракту. Народ, уступая дорогу, останавливался и почтительно кланялся. Многие украдкой посматривали на юношу, ехавшего впереди ардана на его зентире. Чувствуя на себе косые взгляды, Лассен захотел снова спрятаться под плащом.

Через несколько минут они поднялись на вершину невысокого холма.

— Добро пожаловать в Рикар, Лас-мин, — тихо сказал Рогир.

От панорамы захватывало дух.

— Верес всемогущий! — в восхищении ахнул Лассен.

Рикар. Колыбель и сосредоточие королевской власти с тысячелетней историей. Чуть поодаль, примерно на расстоянии трех лиг, возвышалась величавая заснеженная вершина горы Сарак. На ее фоне город казался еще внушительнее и прекраснее, чем Лассен мог вообразить.