Жребий судьбы

— Горячая? — Лассену не верилось. — Как такое возможно?

— Вода нагревается через определенные промежутки времени и держится в специальных резервуарах, которые долго сохраняют её теплой. Каждый раз, когда открывают горячий кран, емкости понемногу освобождаются.

— Неужели в Рикаре во всех домах есть водопровод?

Жозель ответил:

— К сожалению, далеко не каждый может себе это позволить. Однако горожане обеспечены проточной водой. Вместо общественных колодцев у нас в каждом районе колонки. Некоторые люди берут воду прямо из реки или глубоких скважин. Но это не рекомендуется, так как там она неочищенная.

— Вы хотите сказать, что вода из крана питьевая? — поразился Лассен. В Таль Иреке, прежде чем пить, её всегда кипятили.

— Поскольку вода поступает из городских гидротехнических сооружений, за которыми следит государство, она пригодна для безопасного потребления. Разумеется, подобная система успешно функционирует при наличии поблизости крупного источника.

Почувствовав, что молодой человек стесняется раздеваться в его присутствии, Жозель удалился. Едва тот закрыл за собой дверь, Лассен сбросил одежду и ступил за перегородку с водостоком. Через несколько мгновений он уже восторженно повизгивал и смеялся, подставляясь под каскад горячих струй. Тут же выяснилось, что температура еще и регулируется до комфортно теплой.

Однако мыло он так и не выбрал — ароматы казались слишком сложными. Выскользнул из кабинки и покопался в скудном запасе пожитков, захваченных из дома. К счастью, среди них нашелся кусок любимого мыла на травах. Лассен с удовольствием намылился, и знакомый запах притупил болезненное ощущение оторванности от родных корней.

Выйдя из ванной, он обнаружил, что Жозель успел аккуратно убрать все его вещи, а на широкой кровати разложил целую кипу нарядов. Лассен досадливо выдохнул.

Он хотел достать из длинного антикварного гардероба скромную серо-коричневую тунику и простые бриджи приглушенного желтого цвета, но передумал. Жозель все равно поведет показывать, где здесь что, даже если попросить отложить основную экскурсию по Цитадели до завтра. А фаворит ардана наверняка привлечет к себе внимание, его внешность станут оценивать — надо произвести хорошее впечатление, тогда никто не посмеет подумать, что у Рогира дурной вкус.

Лассен еще раз внимательно оглядел ворох одежды, остановившись на синем жакете, украшенном вышивкой по краю воротника и на манжетах, и темно-серых штанах в тон. Короткий колет свободного покроя будет указывать на незнатное происхождение Лассена, но в то же время подчеркнет стройность фигуры и оттенит светлые волосы.

Как только он закончил одеваться, вернулся Жозель в сопровождении лакея, который забрал его поношенный костюм. Заметив беспокойство Лассена, старый слуга мягко произнес:

— Я не мешал вам, поскольку считаю, что вы сами прекрасно справитесь. Рогир мне как сын, и в мои намерения не входит докучать его наложнику по пустякам.

— О, иногда я совсем не против внимания, — объяснил Лассен, — но как-то не привык, чтобы со мной постоянно нянчились, и еще меньше к тому, чтобы меня видели обнаженным. Теперь придется привыкать — ведь Рогир совершенно естественно этого пожелает.

Жозель сочувственно улыбнулся:

— Он не заставит вас ничего делать, пока не подготовит должным образом. А когда ардан возьмет вас в свою постель, вы не сможете думать ни о чем другом, кроме наслаждения. Рогир — идеальный любовник, я вас уверяю.

От подобной откровенности у Лассена глаза округлились. Святые небеса! Неужели здесь даже интимные вопросы обсуждаются столь открыто?

— Простите меня, диар, — извинился Жозель. — Я забыл, что обычаи не везде одинаковы. В ваших краях ведь не принято говорить о таких вещах?

Лассен подтвердил его предположение:

— Только в семейном кругу среди близких людей. Хотя я не совсем профан: мой адда примерно рассказал о том, что может потребовать от меня Рогир.

Жозель в задумчивости поджал губы:

— Ваш отец поступил весьма благоразумно, диар. Однако от любовников Рогиру требуется не совсем то, о чем бытует общепринятое мнение. — Лассен пришел в замешательство, и слуга поспешил добавить: — Ах, смотрю, я еще больше запутал вас. Достаточно сказать, что Рогир не считает, что партнер не должен испытывать удовольствия. Ну а теперь, как мне вас причесать?

Жозель внезапно поменял тему, и Лассен смущенно умолк, переключившись на свои волосы. Щеки жарко вспыхнули, едва только он подумал о пальцах Рогира, перебирающих его длинные пряди, и ласковую просьбу не стричь их.

Лассен сел за туалетный столик и сдался на милость Жозеля. Глядя, как тот ловко укладывает локоны, он сделал вывод, что, наверное, позволять за собой ухаживать — вовсе не так уж плохо. По крайне мере, теперь своенравные вихры не торчали в разные стороны на затылке и были тщательно приглажены.